Никакая власть не возможна без денег. Даже коммунисты на заре своего правления без них не обходились. 14 декабря 1917 года товарищ Моисеев поручил товарищу Чернышёву добыть из воронежского банка 150 тысяч рублей на нужды новой власти и борьбы с «контрой». «АиФ-Воронеж» совместно с историком Олегом Скогоревым продолжает изучать мемуары воронежского революционера Михаила Чернышёва. Все цитаты исторического документа сохранены в оригинальной орфографии.
Для нужд губисполкома
Октябрьская революция 1917 перевернула шаткие скрепы временного правительства по всей стране. Гражданская война на тот момент ещё не началась, но и прежнего государства уже не было, хотя некоторые его системы продолжали как-то работать. В Воронеже, как и в большинстве бывших российских, но пока ещё не советских городов, управленческие гайки затягивали большевики и левые эсеры. Им периодически мешали меньшевики с правыми эсерами и всякого рода «контра». Тем временем на юге страны под руководством генерала Петра Николаевича Краснова формировались казачьи отряды из недовольных новым политповоротом.
Для удержания поводьев Алексей Сергеевич Моисеев поручил Михаилу Чернышёву и его Боевой дружине следующее: «...мы с тобой должны в Воронежском госбанке получить взаимообразно для нужд губисполкома по работе в губернии и организации Красной гвардии по сопротивлению красновским контрреволюционным бандам 150.000 рублей».
Командир рабочей дружины принял приказ к исполнению. При этом «будучи малограмотным юношей» он плохо понимал, как будет выполнять поставленную задачу. Товарищи сели в сани с одной лошадью и отправились «на дело».
Моисеев был лет на 16-17 старше 20-летнего командира грозной Боевой дружины, выглядел презентабельней и говорил культурней последнего, поэтому для переговоров с управляющим — высокого роста мужчиной лет 55 с огромной бородой, тучного телосложения — отправился сам, оставив Чернышёва «на стрёме» в холле под дверью. Через неё Мишка услышал: «Позвольте, молодой человек, госбанк и Городская дума никакого революционного комитета не признает, а по выданной „филькиной грамоте“ от имени губисполкома госбанк отпустить просимых вами денег не может».
Моисеев вышел из кабинета и сообщил своему товарищу, что денег им здесь не дадут. Для участия в переговорах Алексей Сергеевич пригласил городского голову Андреева, а заодно ещё с десяток бойцов из дружины. Андреев в выдаче денег Моисееву отказал ещё более категорично, обругав при этом революционные власти. После чего последний решил действовать радикально и обратился к Чернышёву с вопросом: «Можно ли надеяться на боевую дружину для захвата государственного банка в свои руки и таким образом получить сейчас требующуюся сумму 150000 рублей?» Михаил ответил, что на его боевиков можно положиться полностью, и из телефонной будки банка вызвал подмогу из пятидесяти хорошо вооружённых дружинников. Те приехали на грузовике с пулемётом. Оружие для устрашения сотрудников установили в вестибюле.
«Грабеж простого народа»
Командир Боевой дружины приказал всем служащим банка, кроме кассиров сейфов и управляющего, разойтись по домам. Клерки вышли на улицу, однако домой не поспешили — своими возмущенными криками они собрали перед банком шумную толпу.
«Со стороны Поповой слова о грабеже простого народа не были преувеличением, ибо этот конкретный банк тогда был государственный, а не частный, и в нем хранились вклады различных категорий населения», — утверждает Олег Скогорев.
Далее события разворачивались внезапно, как сама революция: Чернышёва вместе с юбкой и её хозяйкой толпа оттянула от стен банка. Выручать командира ринулся «дружинник-великан» Светлицкий, который выстрелами в небо слегка разогнал толпу: «...и вот он хватает меня, почти подростка, за шиворот, но я цепко вцепился в Попову Ольгу... И очень крепко ругал меня ласкательно и нашим чертенком, называл меня и хуже». После освобождения Михаила из стихии народовластия дружинники «вытащили из банка пулемет и несколькими очередями поверх толпы рассеяли ее».
Справившись с толпой, дружинники наконец-то получили в банке 150000 рублей и, усилив его охрану своими боевиками, отправились отчитываться в губисполком. Правда, уже после ограбления дружиной госбанка Чернышёву стало известно, что эти деньги «были перечислены Воронежскому госбанку при помощи т. Петровского из Петрограда». А самого товарища Моисеева Губком ВКП(б) (Название «ВКП(б)» появилось лишь в конце 1925 года. А в конце 1917 год а в Воронеже действовал губком РСДРП(б) — прим.ред.) тогда попытался обвинить в «превышении полномочий, из-за преждевременного захвата банка и казначейства».
«Одна из ироний того беспокойного времени в том, что многие революционеры вообще и коммунисты в частности заявляли, что после своего прихода к власти они совсем отменят деньги, а из золота будут строить сортиры», — резюмировал историк.
Продовольственные отряды. 
Строгость Боевой дружины. 
На пороге новой эпохи.