Марина Лисавенко – воронежский педагог, сказкотерапевт, волонтер, а ещё она мама троих приёмных детей и просто женщина с активной гражданской позицией. Вместе с еще одной мамой двоих приемных детей Юлией Величко и психологом Чистяковой Еленой Марина создала проект «Я приемный родитель», цель которого – объяснить кандидатам в родители все юридические и эмоциональные механизмы этого процесса, а также показать на личном примере, что иметь приёмного ребёнка сложно, но все трудности преодолимы, если есть любовь. Подробности - в материале «АиФ-Воронеж».
«Про благодарность - это миф»
Марина пришла к идее стать приёмной мамой не сразу, и это был её осознанный выбор.
«Когда женщина достигает определённого возраста и понимает, что биологические часы, увы, неумолимо тикают, а детей по каким-то причинам нет и не будет, а тут еще наступает пик материнского инстинкта, тогда ты четко понимаешь, что хочешь памперсы, пелёнки, бессонные ночи. Это, по моему мнению, должно быть в жизни любой женщины», – делится наша героиня.
Именно в такой момент своей жизни она написала заявление в органы опеки, собрала кипу документов и стала ждать. В один из дней ей позвонили из органов опеки и предложили взглянуть на семимесячного малыша. Так у Марины появился первый сын Семён.Этот ребёнок мог бы не выжить. Марина приехала за ним в Дом ребенка, когда на протяжении недели температура у грудничка превышала +39 градусов. Врачи уже в больнице говорили: ещё пара-тройка дней, и обструкция бронхов было бы необратимой.
«Самым сложным было его здоровье. Семён родился с недостатком в весе, на этом фоне у него открылись другие заболевания. Мы три года восстанавливали его, потому что он был очень слабеньким», – вспоминает мама.
Сейчас Семёну 14, он учится в школе и профессионально занимается греблей. На счету подростка только за прошлый сезон семь золотых медалей на Чемпионате Воронежской области.
Спустя семь лет Марина решилась на второго ребёнка. Она взяла Мирослава, когда тому было уже 4,5 года. Родители её отговаривали: «Зачем тебе, ты не потянешь». Но желание стать мамой ещё раз было сильнее любых доводов.Здесь женщина столкнулась с другой проблемой – сильной эмоциональной нестабильностью маленького ребёнка или, как говорят психологи, синдромом депривации (потеря, лишение чего-то привычного – Ред.). Говорят, это частое следствие адаптации усыновлённых детишек.
«Синдром депривации приёмных детей возникает примерно через первые полгода, - поясняет Марина. – Он пошатнёт любую приёмную семью. Почему он возникает? Представьте, если выйти на улицу и схватить любого понравившегося ребёнка, объяснив ему, что теперь по каким-то неизвестным ему причинам мы будем жить вместе, он, мягко сказать, будет ошарашен. Так и здесь. Вы познакомились с ребенком, ваше сердце дрогнуло, а его, может, в начале и нет. К вопросу о благодарности: мы развенчиваем этот миф, что ребёнок должен сказать вам «спасибо»
За то, что вы его забрали. Он вас об этом не просил. Он вообще вас не знает, и почему он должен быть благодарным? В среднем через полгода приёмный ребенок, преодолевший первую ступень адаптации, понимает, что вы его «не кинули» и не вернули обратно, и начинает вас проверять на прочность любыми доступными способами. Доходит до порчи, поломки чего-либо ценного. Он тестирует вас: «А вы его любого примете?» На этой стадии детей часто возвращают назад, потому что родители думают, что у ребёнка врождённые психологические проблемы, а может быть даже психиатрические. Но нет, это всё та же адаптация, и в этот момент приёмная семья должна быть максимально сплочённой. Хотя возникает тихий ужас, который был и у меня. Нужна недюжинная сила у родителей и большая любовь».
Сейчас Мирославу десять лет, он давно принял и полюбил Марину.
Третий ребёнок, дочь Света, появилась в семье спонтанно. «Мы не планировали, так получилось», – говорит приёмная мама. У Светы была прекрасная семья, но в возрасте шести лет она осталась сиротой – ее родители погибли. А в 12 с ней познакомилась Марина.Она прекрасно понимала, что Света любит и помнит свою биологическую мать, поэтому для себя она решила так: «Просто стану для неё другом». Сейчас Свете 16 лет, она поступила в педагогический колледж.
Время лечит
Девятимесячная связь во время беременности делает крепче узы матери и ребёнка. В случае с приёмными детьми этих девяти месяцев нет. Ещё в утробе матери малыш бывает уже нелюбим и не нужен, то есть брошен. Далее он попадает в Дом ребенка, и если его никто не берет в том период, потом он переходит в Интернат, где может провести с десяток лет. Такой ребенок не привык к любви и не знает, что это такое. Когда его вдруг забирают в семью, неокрепшая психика начинает «раскручиваться», как сильно закрученная пружина. Отсюда слёзы, агрессия, выходки любого характера. Поэтому неверно говорить о том, что приёмное материнство – то же самое, что и биологическое, считает Марина.
«Когда у младшего ребёнка началась депривация, я вообще не знала, что делать, - продолжает она. – Честно вам признаюсь, я не была готова, хотя и читала об этом в книжках или на форумах усыновителей. Но читать и видеть это своими глазами – разные вещи. Иногда у приемных мам до нервных срывов доходит. Психика мамы не железная».
Психологи говорят: приёмному родителю достаётся комочек бумаги, измятый, скомканный, весь с загибами и изломами. И всё, что начинает остается приемной маме – постепенно разглаживать заломы. Какое отношение родитель имеет к этим «поломатостям»? Никакого.
«Приёмные дети – глубинно травмированные люди. Такой ребенок родился и понял, что никому не нужен. Нужно говорить ребёнку вслух: «Я не виновата, что ты остался один. Я не имею к этому никакого отношения. Всё, что я могу дать, я даю тебе здесь и сейчас. Любовь убирает агрессию, всё остальное – только время», - делится приёмная мама.
«Я против тайны усыновления с детьми»
Марина против тайн. Двум младшим сыновьям она читала сказки про аиста, который иногда сбивается с пути и приносит детей сначала не в тот дом. Заблудился, был сильный ветер. А потом мамы сами находят дорогу к своему ребенку. Её жизненный опыт подтвердил: несмотря на то, что существует тайна усыновления и за её разглашение предусмотрена уголовная ответственность,
всё равно найдутся «добрые люди», которые расскажут. Честность в этом вопросе, по мнению Марины, делает психику ребенка устойчивой.
Сама же Марина Лисавенко – педагог, преподает журналистику в Центре развития творчества детей и юношества «Радуга», где у неё авторская программа. Женщина убеждена: если вы – думающий человек, то не получится бездействовать.
«Невозможно сидеть в стороне, - говорит она. - Если ты можешь помочь здесь и сейчас, почему бы это не сделать? Мы создали проект «Я приёмный родитель» в организации «Общие дети», волонтером которой я являюсь уже семь лет, неслучайно. У приемных родителей нет поддержки. Я не знаю, кто те прекрасные люди, которые приезжают по первому звонку, как нам обещают. Никто из моих подруг, приёмных матерей, этой помощи не получал. Поэтому нам было важно в этом проекте охватить два направления. Первое – информационная поддержка для желающих стать приёмными родителями. Второе - работа с семьями, которые уже взяли приемных детей в семьи, и у них начались проблемы».
Для Марины в слове «мама» заложена любовь. Её собственные родители остаются для неё настоящим примером и тылом. И в какие бы ситуации ты не попадал, как бы ни ошибся, родители всегда говорят: приходи домой, мы тебя поддержим. Для ребёнка это вообще самое важное. Это и есть любовь, считает наша героиня.
Может потерять слух. Девочке из Воронежа нужна операция по формированию уха 
«Разрешите ребенку ошибаться». Психолог – о причинах детского непослушания 
«Вся ответственность на родителях». Психолог – о половом воспитании детей