Примерное время чтения: 9 минут
263

Из мастера – в охранники. Воронежец-ветеран о рабочем классе и оптимизации

Кирилл Нестеров / АиФ

Оплотом экономики и социальных гарантий в эпоху СССР выступали крупные промышленные предприятия.

В их цехах за достойную зарплату трудились тысячи людей. Множество таких заводов, став когда-то легендами в своей отрасли, канули в коммерческое забвение. Но есть и «счастливчики», которые до сих пор на плаву, правда уже не в тех объёмах. Одним из «динозавров» воронежского машиностроения был завод им. Калинина, которому 28 марта исполнилось бы 125 лет.

О жизни предприятия, его работе и последующей оптимизации «АиФ-Воронеж» рассказал Валерий Никитенко, проработавший на заводе мастером десять лет.

Фото: АиФ/ Кирилл Нестеров

Рядом с домом

Кирилл Нестеров, корреспондент «АиФ»-Воронеж: Валерий Сергеевич, каким в советские годы был завод имени Калинина?

Валерий Никитенко: До конца 80-х продукция нашего завода имела огромный спрос по всему СССР и за его пределами. Наши молотки, прессы и запчасти тогда заказывали 75 стран. Предприятие, бывало, работало в три смены. Я пришёл на завод в 1985 году на должность мастера третьего механического токарно-фрезерного цеха. Сейчас на месте цеха стоит какой-то большой компьютерный магазин с парковкой. На заводе я дослужился до начальника участка, а когда начались задержки зарплат, перешёл в охранники, которые работали пусть за меньшие деньги, но им платили регулярно. Такая вот настала жизнь. После того, как даже у охраны начались задержки зарплат, я уволился. Это случилось в 1995 году.

- Почему вы пришли именно на этот завод, ведь в Воронеже тогда работало множество предприятий?

- Во-первых, он рядом с моим домом. А во-вторых, это была хорошая работа не только со стабильной зарплатой, но и возможностью заработать больше – можно было перевыполнять планы, за что платили солидные премии. Некоторые ребята буквально жили на заводе. В моей смене было немало универсальных токарей-фрезеровщиков, которые могли из металлической болванки сделать произведение искусства. Мне было приятно с ними работать, мы знали, что мы делаем и для чего, и гордились, что работаем на благо страны.

Наши рабочие были настоящими специалистами. Вот сейчас во многих сферах применяется этот термин «специалист», даже в колл-центрах, где работают люди только со школьным образованием. Мне кажется, что это несправедливо – какие же они «специалисты»? Хотя каждая эпоха переписывает свои понятия.

А ещё у завода была своя турбаза «Восход», она находилась в Рамони. Там можно было отдохнуть за «копейки» - большую часть оплачивал профсоюз, а меньшую – сотрудники и их семьи. На турбазе было добротное бесплатное питание. Там же выступал музыкальный ансамбль нашего завода. Показывали кино, можно было покататься на лодках и катамаранах. Жили в домиках и палатках. На территории завода был тренажерный зал, но предприятие своим сотрудникам даже оплачивало занятия в других спортзалах.

Кадрами дорожили

- Расскажите подробнее, как платили вашим «стахановцам»?

- Таких людей много было, и их труд ценился. Например, сверловщик Валентин Тарасов колол квадратные дырки и получал в месяц по 500 рублей. Для сравнения: зарплата директора была 700-800 рублей, сменный мастер зарабатывал по 200 рублей с премией, начальник участка – 250, начальник цеха – 300-400 в зависимости от объёма и сложности заказов. Начальникам отделов платили по 500-600 рублей. Вот поэтому токари-универсалы могли и хотели работать по-стахановски, перевыполняя любые нормативы. Эти люди буквально жили на работе, трудясь по полторы-две смены. Они были профессионалами, их золотые руки ценились и руководство завода ими дорожило.

- Кроме возможности заработать сверх нормы, их ещё как-то стимулировали?

- До 1989 года ценные кадры имели возможность встать в очередь на квартиру и получить её лет через 10-15. Чтобы обладать такой возможностью, нужно было зарекомендовать себя надёжным перспективным работником. Для этого человек работал несколько лет. Например, чтобы замотивировать молодого фрезеровщика, ему сначала давали комнату в общежитии. Со временем парень обзаводился семьёй и детьми, и ему уже могли расширить жилплощадь. Людей ценили, уважали и старались удержать.

- А общественные мероприятия? Например, на городские праздничные демонстрации люди шли добровольно или из-под палки?

- Да вы что! Все участвовали исключительно добровольно! Вот сейчас говорят «ходили и тупо орали». Это говорит молодняк, который даже не видел этих демонстраций вживую и не знает, что это такое. Были живые оркестры, танцевали девушки. Это был повод для неформального общения. Там стирались грани между начальниками и подчинёнными. Да, бывало выпивали перед демонстрациями – иногда во дворах, а то и в цехах. Также случалось, что некоторые товарищи, не рассчитав силы, перебирали и их вели под руки, а они только переставляли ноги. Но всё всегда проходило весело, и люди шли с удовольствием.

"О том, что на демонстрации гнали из-под палки, говорит молодняк, который даже не знает, что это такое. А люди приходили исключительно добровольно". Фото: Из личного архива/ Валерий Никитенко

Крах и гибель

- Как завод стал разваливаться, помните?

- В эпоху Союза заготовок и сырья в цехах было много – они валялись почти по всем углам. Можно было найти и тут же выточить любую деталь. Но ближе к 90-м заготовок становилось всё меньше. В итоге, когда обращался к токарю с просьбой что-то выточить, часто возникал вопрос, а из чего? Всё подгребли – что-то ушло «налево», что-то забрали кооперативщики.

До 90-х заказы принимали исключительно через заводскую кассу. В основном летели поршни и поршневые кольца. Потом заказчики старались работать уже напрямую с токарями в обход руководства – так было дешевле, а завод терпел убытки.

Когда Михаил Горбачёв приступил к своим рыночным реформам, наш завод стал получать меньше заказов, начались длительные задержки зарплат, помещения стали сдавать в аренду. Вместо зарплаты пообещали выдавать акции завода: «Мол, будете собственниками предприятия – это перспектива!» Но даже обещанных акций многие рабочие не увидели.

Для сравнения: когда я только пришёл на завод Калинина, в моей смене на одном участке работало порядка 40-50 человек, при том, что сам завод тогда работал в две смены. Во вторую смену выходило примерно 25 человек. В 1992 году в нашем цеху в дневную смену оставалось только 10 человек, а в ночную выходил в лучшем случае один. Единственным местом на заводе, где зарплату не задерживали, была охрана. Туда я и перешёл в 1992 году, потому что видел, как всё разваливалось. А когда даже у охраны начались перебои с зарплатой, я с завода совсем уволился.

Справка

Завод им. Калинина заработал 28 марта 1899 года как «Товарищество механического и чугунолитейного завода К. А. Веретенников и К0». Предприятие занималось чугунным литьём, ремонтом ДВС, паровых котлов, локомобилей. В 1918 году организация получила название «Товарищество на паях», которым руководил фабрично-заводской комитет. Несколько раз завод был переименован и в начале 1930 года стал носить имя «всероссийского старосты» Михаила Калинина. Здесь производили пневматические молоты и прессы, выпускали запчасти для техники, занимались металлообработкой. В 90-е годы большинство крупных предприятий Воронежа начали разоряться, та же участь постепенно постигла и завод им. Калинина. Сейчас предприятие не работает, оно обанкрочено, его площади сдаются в аренду как складские помещения, магазины, офисы и прочее. Заметим, что барельеф профиля Калинина до сих пор «украшает» ворота бывшего флагмана коммунистического труда.

Профиль Калинина до сих пор «украшает» ворота бывшего флагмана коммунистического труда.
Профиль Калинина до сих пор «украшает» ворота бывшего флагмана коммунистического труда. Фото: АиФ/ Кирилл Нестеров

Досье

Валерий Сергеевич Никитенко родился в Воронеже 10 марта1954 года. После окончания школы №58 (современная гимназия им. Басова Ред.) поступил в Воронежский политехнический институт. Работал на станкостроительном заводе и заводе им. Калинина, позже – на местном телеканале и в цирке.

Оцените материал
Оставить комментарий (0)

Также вам может быть интересно



Топ 5 читаемых

Самое интересное в регионах