Примерное время чтения: 8 минут
2290

Прививки считали «печатью Антихриста». Как в XIX веке боролись с эпидемиями

Приёмный покой в Обуховской больнице, Санкт-Петербург, 1887 год.
Приёмный покой в Обуховской больнице, Санкт-Петербург, 1887 год. Commons.wikimedia.org

Конечно, коронавирус стал тяжёлым испытанием. Но в трудную минуту можно вспомнить, что наши предки переживали эпидемии и похуже. При этом немногие врачи-энтузиасты, рисковавшие лечить народ от смертельно опасных инфекций, сталкивались с равнодушием власти и непониманием суеверного населения.

Какая зараза косила жителей Центральной России и как с ней боролись, «АиФ-Воронеж» рассказала историк, преподаватель кафедры философии и гуманитарной подготовки Воронежского государственного медицинского университета им. Н.Н. Бурденко Анна Маликова.

В больницу ни ногой

Сегодня большинство россиян справедливо уверены, что забота о здоровье граждан - одна из главных обязанностей государства. Но ещё чуть больше ста лет назад это было вовсе не очевидно. Первые попытки сформировать у нас что-то похожее на систему здравоохранение начались только после 1865 года - тогда когда в Воронежской и многих других губерниях прошла земская реформа. До этого почти все лечились исключительно у знахарей и бабок или спасались молитвой.

Между тем здоровью грозило множество опасностей. Так, в 1879 году вспыхнула эпидемия дифтерии.

«Для борьбы с болезнью в феврале 1880 года в губернию были командированы 12 студентов Медико-хирургической академии», - рассказывает историк Анна Маликова.

Губернское земство открыло в Воронеже особую дефтеритную больницу, но она пустовала: люди ни за что не хотели туда ложиться. В слободе Бутурлиновке попробовали создать приют для здоровых детей, но родители их не отпустили. Даже дезинфицировать избы, где были случаи болезни, удавалось с трудом: иногда несколько часов приходилось уговаривать крестьян на время покинуть жилище.

Просвещение требовалось едва ли не больше, чем лечение: у большинства населения не было ни малейших представлений о гигиене. Врачи неустанно били тревогу, но вместо того, чтобы усилить работу, Земское Собрание вовсе прекратило любые расходы на борьбу с эпидемиями.  В 1881 году дифтерией заболело 6400 человек – 2364 из них умерло, а к 1883 году болезнь охватила всю губернию. При этом в губернской управе не было создано даже отдельного органа, который бы следил за распространением эпидемий.

Какие-то меры возобновились только в 1894 году – управа начала вести переговоры о доставке дефтеритной сыворотки, а Собрание выделило 25 тысяч рублей. Деньги разрешалось тратить только на борьбу с дифтерией – свирепствовавшие в разных уездах коклюш, корь, малярия, скарлатина, сыпной тиф не считались чем-то необыкновенным.

И всё же именно эти события положили начало созданию первой в регионе санитарной организации, у истоков которой стоял городской санитарный врач Михаил Капустин.

«Печать Антихриста»

В позапрошлом веке россиянам постоянно угрожала оспа. Так, в 1880 году она распространилась по многим губерниям. В Воронежской болезнь особенно свирепствовала в Бирюченском, Воронежском, Задонском, Нижнедевицком, Коротоякском, Павловском и особенно в Бобровском, Богучарском, Валуйском уездах. Как правило, эпидемии бушевали в холодное время года, затухали летом, а осенью вспыхивали снова.

Оспу начали прививать ещё в дореформенную эпоху, но работа шли ни шатко, ни валко. Занимались этим важным делом так называемые «оспенники» - обычные крестьяне, которых на время освобождали от повинностей. Естественно, у них не было ни малейших представлений даже об элементарной антисептике: вместе с прививками передавались сифилис, туберкулёз, рахит.

После земской реформы прививки постепенно начали делать студенты и средний медперсонал – к 1890 году этим занимались пять человек. Тем временем люди продолжали умирать – с 1880 по 1896 годы только в Воронежской губернии от оспы скончались 6936 жителей. За тот же период были привиты 1,4 миллиона новорождённых.

Большинство жителей не признавали вакцинацию и считали след от прививки «печатью Антихриста» - после ухода оспопрививателей матери старались тщательно вымыть детей, чтобы избавить их от такой печати. Священникам – главному официальному СМИ того времени – было поручено читать проповеди о том, что никакого греха в вакцинации нет.

Смерть из Азии

Засуха 1891 года погубила урожай. Разразился голод, а следом за ним пришла холера. Она и раньше опустошала страну: самыми страшными были эпидемии 1831, 1847, 1848, 1866, 1871 годов, были также вспышки в 1830, 1853, 1855, 1865, 1870, 1872 годах.

Обязанности по борьбе с эпидемиями в деревне власть возлагала на тех же неграмотных оспенников. Впрочем, эта болезнь не признавала социальных границ: не щадила ни крестьян, ни чиновников, ни врачей, ни городских обывателей.

В 1891 году, чтобы хоть как-то прокормиться, почти 200 тысяч воронежских крестьян отправилось на заработки в южные губернии и на Кавказ, где в это время появилась занесённая из Азии холера.

«Возвращаясь к началу полевых работ на родину, крестьяне приносили болезнь с собой, а железные дороги способствовали этому движению со скоростью поезда», - говорит Анна Маликова.

Власти сознавали опасность и постарались предотвратить беду: чистили дворы, площади и улицы, осматривали трактиры, гостиницы, ночлежки и все заведения, где собирались массы людей, устраивали противохолерные бараки в городах, на линии железной дороги и некоторых сёлах. На борьбу с болезнью направили 58 врачей, 23 студента, 34 дезинфектора, 170 фельдшеров и 66 сестёр милосердия.

Эпидемия вспыхнула 2 июля 1892 года. По свидетельству известного врача и политика Андрея Шингарёва, две недели власти бездействовали. Только 12 июля было созвано Чрезвычайное Земское Собрание, и губернская управа получила кредит на борьбу с холерой – 200 тысяч рублей.

В августе эпидемия достигла пика и завершилась только в декабре. Только в Воронежской губернии заболели более 28 тысяч человек, 11931 из них умер. Тем не менее, жителям снова пришлось ездить на юг, и в следующем году эпидемия повторилась, правда, уже в меньших масштабах.

Медицина лучше знахарок

Страна серьёзно страдала и от сифилиса, который в те времена был неизлечим. При этом каждый третий больной был ребёнком.

Эта болезнь хорошо показывает ситуацию в обществе. Сифилис бесконтрольно распространялся в сёлах и городах – на фабриках и заводах. Способствовал и недостаток надзора за проституцией, которая, как известно, была в царской России вполне легальным ремеслом. Большинство заболевших лечилось «чудодейственными» средствами народных целителей.

Много сил на борьбу с напастью положил врач-хирург Павел Хижин, который работал в бесплатной рамонской больнице, построенной на деньги принцессы Евгении Ольденбургской. Пожалуй, важнее всего было доказать больным, что медицина помогает лучше знахарок. И Павлу Павловичу многое удалось – с 1880 по 1890 годы. в его лечебницу обратились 70559 человек.

Равнодушие и героизм

Не успели оправиться от холеры, как в 1893 снова началась эпидемия дифтерии – гораздо сильнее той, что бушевала в 1880. На этот раз заболело около 15 тысяч, а погибло 4980 человек.

Такое количество жертв вполне объяснимо - для профилактики эпидемий практически ничего не делалось. Как сказано в отчёте медицинского департамента за 1884 год, в Воронежской губернии «общественные учреждения или не придавали санитарному делу надлежащего значения, или же по недостатку материальных средств, считали обременительным приглашать врачей и принимать меры к охранению народного здравия вообще. Санитарный надзор не достигал цели». Впрочем, это была естественная ситуация для России того времени.

Улицы и площади всех городов губернии, не исключая Воронеж, были очень грязными. «Санитарные постановления Думы не привели ни к чему, так как первыми нарушителями этих постановлений были сами гласные и члены управ», - сообщает отчёт Министерства внутренних дел за 1887 год.

Этот безрадостный фон ещё сильнее подчёркивает героизм врачей той эпохи.

«Несмотря на трудности, многие врачи работали на особо опасных участках, - отмечает Анна Маликова. - Только за 1891-1892 годах в Воронежской губернии погибло 76 врачей, направленных на ликвидацию тифа и холеры. В 33 года умер санитарный врач Бобровского земства Гранский, в 25 лет - фельдшер Тишанской больницы Оболенский. В возрасте 39 лет в селе Верхняя Тойда Бобровского уезда - врач Новохопёрского земства Михайловский».

1 января 1897 в губернии было создано санитарное отделение, которое стало вести систематическую работу. А настоящий перелом наступил после того, как в 1918 году в Воронеж переехал Юрьевский университет – выпускники медицинского факультета начали создавать в регионе новую, советскую систему здравоохранения.

Оцените материал
Оставить комментарий (0)

Также вам может быть интересно



Топ 5 читаемых

Самое интересное в регионах