Казалось бы, история города неотделима от имени его основателя: римляне помнят Ромула, киевляне – Кия, москвичи – Юрия Долгорукого. Но кто основал Воронеж? Пожалуй, лишь немногие воронежцев смогут ответить на этот вопрос. И хорошо ещё, если вспомнят воеводу Семёна Сабурова, которому некоторые общественные деятели хотят поставить памятник вместо памятника Ленину. Впрочем, воронежцы не виноваты. Как часто случалось в русской истории, имя человека, благодаря которому появился город, было оболгано, а об его истинной роли в судьбе России до сих пор говорят мало.
«Блаженный» во главе войска
И в классических трудах по истории, и во многих современных произведениях последний государь из рода Рюриковичей – царь Фёдор Иоаннович обычно предстаёт болезненным недоумком, забросившим дела и проводившим свою жизнь в молитвах. При этом за него правили влиятельные вельможи и, прежде всего, шурин Борис Годунов.
«…Блаженный на престоле, один из тех нищих духом, которым подобает Царство Небесное, а не земное, которых Церковь так любила заносить в свои святцы», – писал об этом правителе Василий Ключевский.
Между тем факты заставляют серьёзно усомниться в привычной трактовке личности последнего из Рюриковичей. Итак, по порядку: царевна Анастасия, первая жена Ивана Грозного, родила ему двух сыновей – старшего Ивана и младшего Фёдора. Иван умер в 1581 году – и вовсе не от руки отца, как с подачи иностранных памфлетистов изобразил художник Репин. Современные историки склоняются к мысли, что первый наследник престола был отравлен. Кем – точно неизвестно. Через три года ушёл в мир иной и сам Иван Грозный. 26-летний Фёдор взошёл на престол и правил страной 14 лет. Что же произошло за эти годы?
«Это был период спокойствия и одновременно время экономического, дипломатического, военного и, главное, градостроительного рывка, – говорит историк Николай Сапелкин. – Достаточно сказать, что в это время были построены башни и стены Кремля. Их называли Белым городом: красные кирпичи выбеливали вплоть до начала XX века. Были построены каменные кремли в Казани, Астрахани, Смоленске».
Эпохальным событием стало учреждение патриаршества – Москва получила статус самостоятельного центра православия.
В 1590 году началась война со Швецией. Царь Фёдор – якобы блаженный – лично возглавил поход и привёл войско к победе: Россия вернула Нарву, Ивангород, Ям, Копорье и другие города, утраченные Иваном Грозным во время Ливонской войны. Страна прорубила окно в Европу – получила выход к Балтийскому морю.
Летом 1591 года, когда под Москву пришло войско крымского хана Казы-Гирея, Фёдор Иоаннович выезжал на театр военных действий и руководил строительством системы укреплений – Гуляй-поля. Татары были разбиты и в панике бежали, хан получил ранение и умер, едва вернувшись в Крым.
Страна укрепилась и расширяла территорию во всех направлениях. Специально для строительства городов и крепостей было создано особое «министерство» – приказ каменных дел. Размах строительства был необычайным. В 1584 году был построен город-порт Архангельск, ставший северными торговыми воротами государства. А через два года к югу от рубежей страны по указу царя появилась крепость Воронеж.
О стратегическом видении Фёдора Иоанновича говорит тот факт, что три из основанных им городов – Воронеж, Царицын (ныне – Волгоград) и Самара – стали миллионниками. Ещё пять – Саратов, Белгород, Тюмень, Архангельск, Йошкар-Ола – имеют статус региональных центров. Крупными промышленными центрами стали Старый Оскол и Сургут. Тогда же появились Уржум, Фрязино, Ливны, Тобольск, Валуйки, Пучеж, Обдорск (Салехард), Надым, станица Усть-Медведицкая (ныне – Серафимович) и др. Между тем памятник царю Фёдору стоит только в Йошкар-Оле. А ведь по совести такой монумент должен появиться в каждом из этих городов.
Совершенствовались инженерные знания и навыки. Так, в 1586 году по приказу Фёдора Иоанновича мастер Андрей Чохов отлил знаменитую Царь-пушку – шедевр тяжёлой крепостной артиллерии.
Кто построил крепость?
Но вернёмся к Воронежу. Достаточно изучить обстоятельства его основания, чтобы убедиться: такая сложная операция была возможна лишь в цивилизованном государстве с эффективной системой управления, способной мобилизовать большие массы людей.
«Вспоминая основание Воронежа, мы в первую очередь должны говорить о царе Фёдоре Иоанновиче, – убеждён Николай Сапелкин. – Он принял непростое военно-политическое решение, требующее больших затрат, переброски ратных и мастеровых людей за 350–400 км к югу от границы государства. У нас чаще упоминают основателя крепости воеводу Сабурова, но в тогдашней системе местничества люди назначались на должности в зависимости от древности рода. Такие воеводы не всегда были эффективны, и им назначали помощников. В Воронеже такими помощниками стали казачьи головы Василий Биркин и Иван Судаков-Мясной».
При этом особенно стоит выделить роль Василия Биркина. Накануне основания Воронежа он с большим отрядом отправился в Азов на переговоры с донскими казаками и крымскими татарами. Крепость строилась на спорной территории – в Диком поле, и важно было получить хотя бы небольшую передышку от постоянных набегов.
«После переговоров Василий Биркин на несколько месяцев пропадает из документов и возвращается в Москву только под зиму 1585–1586 годов, – отмечает историк. – Вероятно, именно в это время он занимался подготовительными работами на месте будущей крепости. Для строительства необходимо заранее заготовить лес, ведь срубленное только что дерево неизбежно будет гнить. Видимо, ещё летом 1585 года подрубили кору и стволы: за осень лес высох, за зиму замёрз и уже в феврале был использован при возведении крепости. Нужно было найти камни для очагов, предстояло разместить в землянках минимум 800 строителей, заготовить сено для лошадей. В конце зимы строители прибыли из Ряжска и, используя запасы, приступили к строительству. Воевода пробыл в Воронеже примерно два месяца и уехал в конце марта, а Василий Биркин остался».
Действительно, выделять одного Сабурова было бы несправедливо. Пожалуй, идеальным памятником отцам-основателям был бы величественный монумент царю Фёдору и скульптурная композиция, изображающая руководителей строительства – Сабурова, Биркина и Судакова-Мясного.
Трагедия страны
Контраст между неприглядным образом монарха и блестящими результатами его правления многие историки объясняют тем, что государственными делами ведала когорта блестящих управленцев. Будто бы ослабление верховной власти, которое всегда в отечественной истории приводило к раздраю и неурядицам, в этом исключительном случае обернулось процветанием. Конечно, верится в такое с трудом, особенно если учитывать, как наплакался с командой батюшка Фёдора. А ведь Ивана Грозного и враги, и союзники признавали политическим гроссмейстером.
Деятельному Фёдору Иоанновичу, а вместе с ним и всей стране, не повезло: не было наследника. Супруга – Ирина Годунова – родила только одного ребёнка – дочь Феодосию, которая умерла в годовалом возрасте. Искать другую жену государь не спешил – по свидетельству современников, он был глубоко и искренне верующим, высоконравственным человеком. Да и, видимо, казалось, что впереди ещё долгая жизнь.
Но случилось несчастье – царь умер, прожив всего сорок лет. Останься он у власти подольше и оставь сына – судьба страны, вероятно, сложилась бы совсем иначе. Вряд ли бы Рюриковичи допустили Раскол и трагический слом устоев, который пережила Россия при Петре. Как бы то ни было, нам остаётся лишь попытаться восстановить историческую правду.
В тему. Ищи, кому выгодно
Казалось бы, дела царя говорят сами за себя. Тогда как же родилась чёрная легенда об этом государственном деятеле? С точки зрения Николая Сапелкина, самый большой вклад в это неблаговидное дело внёс не кто иной, как первый русский патриарх Иов, близкий к опытному царедворцу Борису Годунову. И здесь важно понять трагическую ситуацию, в которой оказалась Россия. Фёдор Иоаннович умер, не оставив наследника. Московская ветвь Рюриковичей пресеклась, и нужно было выбирать нового царя. Родовитостью Годунов похвастаться не мог – высокое положение он занял, прежде всего, благодаря удачному замужеству сестры – царицы Ирины. Вот и потребовалось представить Бориса в выгодном свете – на фоне якобы немощного и неспособного к государственным делам Фёдора.
В дальнейшем эта ложь оказалась как нельзя на руку первым царям из рода Романовых, права которых на русский престол тоже были сомнительны – особенно по сравнению с Рюриковичами, которые правили Русской землёй на протяжении столетий. Возвыситься делами представители новой династии не могли – страна наплакалась от крепостного права, церковного раскола, насаждения заморских обычаев. Зато можно было вдоволь лгать о великих предшественниках, поднимая себя на их фоне. Неслучайно Ивану Грозному, который первым принял царский венец, сделав Россию наследницей Рима, Константинополя и империи Чингисхана, в несколько раз увеличил территорию государства, наладил эффективное управление страной, придали образ упыря и маньяка. Фёдору же досталось другое амплуа – юродивого на троне.
«Фрикативное «г» – очень древний звук». Филолог о воронежском говоре 
«Сносили целыми кварталами». Краевед об утраченной архитектуре Воронежа 
Аммиак, каучук и масло. Что продаёт миру Воронежская область