Примерное время чтения: 8 минут
1211

Механизм убийства. Историк – о фашистских лагерях в Воронежской области

 В лагере в селе Семидесятном пленные находились под открытым небом.
В лагере в селе Семидесятном пленные находились под открытым небом. / Виктор Бахтин / Из личного архивa

Человеку свойственно забывать тяжёлые события прошлого. Может быть, поэтому мы представляем лишь небольшую долю тех ужасов, которые происходили на воронежской земле в 1942-1943 годах. И речь не идёт о случайных жертвах: «цивилизованные европейцы» наладили здесь механизм массового убийства людей. Одним из его приводных ремней стала система лагерей, которых у нас было больше, чем в любом другом оккупированном регионе страны, ведь через область проходила линия фронта. О трагедии военнопленных и разделивших их участь мирных жителях исключительно на основе документов рассказал историк Виктор Бахтин.

В свинарниках и под открытым небом

Оккупация Воронежской области началась 1 июля 1942 года с хутора Широкий в современном Нижнедевицком районе. К концу месяца фронт стабилизировался: северная часть области вместе с Воронежем оказалась под контролем немцев, от устья реки Воронеж до Подгоренского района расположилась венгерская армия, юг региона оккупировали итальянцы.

Окружения удалось избежать, но красноармейцы попадали в плен в одиночестве и небольшими группами. Их конвоировали на сборные пункты в школьных дворах, сараях, амбарах, фермах, конюшнях и т.д. Где-то размещали десятки, где-то – сотни и тысячи человек.

Один из первых лагерей организовали на станции Латной. Сначала он занимал территорию автобазы, затем – два двухэтажных дома завода № 8. Вокруг протянули колючую проволоку, поставили часовых. Всего там содержалось около 500 военнопленных.

На юге тогда же, в июле, был создан большой лагерь в кантемировском колхозе «Красный партизан». Воспоминания о нём оставил один из заключённых – Наум Фишман. Чтобы выжить, мужчина назвался при регистрации Михаилом Васильевым.

«Охранную и административную службу несло не армейское подразделение, а СД, - вспоминал очевидец. – Лагерь был обнесён двумя рядами колючей проволоки и частично – каменной стеной. Расположен он был, видимо, на бывшем колхозном дворе с постройками и прилегающим полем. Огромное количество военнопленных лежало и сидело на земле».

- В Острогожске нацистами были созданы два лагеря: на территории Кирпичного завода и в Покровской церкви, - рассказывает Виктор Бахтин. – 1 июля 1942 года был создан лагерь на территории колхоза «Парижская коммуна», а 3 июля – в урочище Двойки: в лесу было вырыто пять землянок длиной 15 метров и шириной три-четыре метра каждая. 7 июля были организованы лагеря в селе Семидесятном и на окраине Россоши, в колхозе «Путь Ленина» - там пленных держали в конюшне и коровнике. В посёлке Терновое Подгоренского района заключённых поместили в свинарнике.

Архивные данные говорят о том, что всего с июля по сентябрь в Воронежской области были созданы 55 лагерей. И в отличие от других оккупированных регионов страны туда попадали не только военнопленные, но и мирное население.

В Воронеже был, как минимум, один лагерь для пленных – в июле он располагался в Чижовке. Кроме того, на Новостроящемся кладбище – сейчас это район цирка – находился лагерь для мирных граждан.

В меню - мертвечина и кипяток

Заключённых держали в адских условиях, причём специально. Это потом, ближе к концу войны, оккупанты станут беречь военнопленных как рабочую силу. На первом этапе, когда победа казалась близкой, ставилась простая цель: очень быстро уничтожить как можно больше советских людей.

- В первые дни немцы, как правило, вообще не кормили пленных, заставляя их голодать до целой недели, чтобы подавить волю и стремление к сопротивлению, добиться покорности и прекратить попытки к бегству, - продолжает историк.

Один из выживших заключённых лагеря в Землянске писал: «В первые дни совсем не кормили. Потом давали суп из отрубей или молотого проса, а также кормили сырым мясом павших лошадей. Этой пищи давали так мало, что военнопленные красноармейцы опухали от голода».

Ещё один отрывок из воспоминаний: «В концлагерь мы прибыли 4 октября. За колючую проволоку загнали человек 400-500. В течение двух дней не давали никакой пищи. Вместе с нанесёнными побоями это сделало меня совершенно беспомощным: я не мог стоять, но ложиться днём не разрешали».

По сути, оккупанты использовали пленных для утилизации лошадиных трупов: сохранилось множество свидетельств кормёжки мертвечиной. В концлагере в Семидесятном к ней добавляли по пол-литра кипячёной воды. Каждый день от голода умирали несколько десятков человек.

До полного истощения были доведены и те, кто оказался в сомовских лагерях под Воронежем. Рацион там состоял из жидкой болтушки: супа – в основном, из сырой воды, - который давали раз в день. В другом лагере суточный паёк состоял из 200 граммов хлеба и стакана воды с варёной крапивой.

В Латном на завтрак давали кипяток. Обед состоял из супа – воды с отрубями, просом и – очень редко – пшеном: на человека приходилось пол-литра. На ужин – снова горячий кипяток. Кроме того, давали по 400 граммов хлеба в сутки.

В Новосильском раз в сутки давали горячее – варёную свёклу и просяную мякину. Каждому полагалось по 200 граммов хлеба – впрочем, негодного: с плесенью и примесями.

В Землянске пленные подбирали пищевые отбросы, летом рвали и ели траву. В лагерях царили антисанитария: в грязных, тесных сараях стояла страшная вонь – ночью пленных на улицу не выпускали. В россошанском лагере пленных держали под открытым небом: конюшни и коровники не могли вместить всех.

Ни о каком водопроводе, как правило, не было и речи. Антисанитария приводила к постоянным эпидемиям. Например, в каменском лагере летом воду пили из болота с нечистотами и отбросами и в результате болели брюшным тифом и дизентерией. Каждый день умирало 10-12 человек. Трупы умерших не убирались по два-три дня.

В Острогожске от истощения, болезней и запущенных ран умерло около 3 тыс. человек.

50 метров до смерти

Все, попадавшие в лагерь, проходили селекцию. Тот же Наум Фишман вспоминал: «Нас, новоприбывших, построили в две шеренги и оставили молча стоять под палящим солнцем в ожидании лагерного начальства под надзором полицейских и переводчика – видимо, из бывших военнопленных 1941 года, перешедших служить к немцам.

Стояли мы очень долго. За всё время несколько человек упали, потеряв сознание от жары, жажды, ран и слабости. Их унесли в сторону, положив на землю под палящим солнцем.

Появилось начальство – офицер, фельдфебель и два солдата-автоматчика. Последовала команда: «Комиссары, евреи, выйти из строя!» Несколько человек вышло. Команду повторили, но никто больше не выходил. Я стоял, оцепенев, не понимая реальности происходящего. Сергей шепнул мне: «Стой».

Офицер и фельдфебель медленно шли вдоль строя, останавливаясь и внимательно вглядываясь в глаза и лица. Офицер поднимал хлыст, упирал его в грудь очередного военнопленного и говорил: «Ты». Не забыть тех секунд, когда он остановился напротив меня, посмотрел в глаза и пошёл дальше. Смерть моя прошла мимо».

В Семидесятном каждый день десятки пленных и мирных жителей уводили за 600 метров и расстреливали в овраге. В Россоши местом казни была траншея в 50 метрах от лагеря: ежедневно туда одну за другой выводили группы по шесть-десять человек. В Берёзовском Рамонского района было расстреляно 200 военнопленных. Массовые убийства проходили и в Воронеже.

17 сентября на хуторе Новая Мельница (сейчас это хутор Сибирский), когда военнопленные были на работе, фашисты заложили гранаты в печку барака на 600 человек. Вечером печь затопили, раздался взрыв. Пламя мгновенно охватило помещение. Венгерские охранники преградили выход и открыли огонь по толпе. Трупы завалили вход, началась паника и давка: всего погибло 447 человек.

Неизвестный подвиг

- Безусловно речь идёт об осознанном геноциде, - считает Виктор Бахтин. – Палач Воронежа гауптштурмфюрер СС Вольдемар фон Радецкий прямо утверждал, что если люди за 40 ещё способны оказывать какое-то содействие немецкой власти, то студентов и комсомольцев нужно рассматривать как «коммунистических фанатиков, которые полностью развращены жидо-большевистской идеологией», подлежащих уничтожению наряду с комиссарами, партийными и советскими работниками, евреями и цыганами. Уничтожению подлежали старики и инвалиды.

Зимой, когда оккупантам стало понятно, что область не удержать, расстрелы только участились. А после того, как Красная армия перешла в наступление, пленных стали перегонять под Курск, убивая по дороге. Так, на Латной больных и обмороженных заключённых погрузили в эшелон. Конечной станцией оказалось Курбатово: вагоны закрыли и сожгли вместе с людьми.

А в землянском лагере перед погрузкой пленные восстали: большинство погибло в бою, остальных немцы расстреляли. Можно представить, как истощённые и замёрзшие люди сражались с вооружённой охраной. Но подробностей этого подвига мы не знаем – сохранилось лишь несколько скупых строчек в архивном акте.

Оцените материал
Оставить комментарий (0)

Также вам может быть интересно



Топ 5 читаемых

Самое интересное в регионах