Примерное время чтения: 9 минут
666

Петровский Воронеж. Каким был город в эпоху строительства флота?

Таким увидел наш Воронеж в 1703 году голландский путешественник Корнелий де Бруин.
Таким увидел наш Воронеж в 1703 году голландский путешественник Корнелий де Бруин. Из личного архива

Прогуливаясь от главного корпуса университета до Каменного моста, многие даже не задумываются, что путешествуют по Воронежу петровской эпохи. Именно отсюда начинался город, здесь в конце XVII века кипела жизнь со всеми её радостями и невзгодами, а ниже, на берегу реки, в муках рождался первый русский военный флот. Чем жили горожане той эпохи? И что осталось от неё сегодня? Об этом нам рассказал доктор исторических наук Владимир Глазьев.

Башни над рекой

В конце XVII веке жить в Воронеже было вольготно. Опасность татарских набегов постепенно уходила в прошлое, и город в полной мере ощущал все преимущества своего пограничного статуса. Так, он богател благодаря «донским отпускам»: государство обязалось регулярно отпускать казакам жалованье деньгами, хлебом, сукном, боеприпасами. Поставки шли через Воронеж и дальше вниз по Дону. Посадские люди и сами активно торговали с казаками, становясь всё богаче.

Что же представлял собой Воронеж того времени? Центр – деревянная крепость с 13 башнями: в пяти из них – ворота, через которые шли дороги. Твердыня была построена в основном из дуба и частично из сосны. Об этом доходчиво рассказывает чертёж 1690 года: до приезда Петра оставалось шесть лет. Этот документ, которому сегодня нет цены, появился совершенно случайно – из-за тяжбы. Один из посадских людей задумал было открыть лавку напротив Московских ворот, но местное духовенство во главе с епископом Митрофаном выступило против. Дело решалось в Москве и, чтобы высокому начальству стало понятнее, о чём спор, был подготовлен подробный рисунок.

Двумя стенами крепость возвышалась над крутизной речного берега. Две другие – с ровной стороны – окружал земляной вал. Дороги были защищены надолбами – врытыми в землю брёвнами,  которые в случае опасности не позволяли вражеской коннице подойти к воротам.

Снаружи крепости располагались слободы. Например, недалеко от Московских ворот – которые также называли Пятницкими – была Пятницкая слобода и церковь Пятницы. Там жили казаки, только не те, что на Дону, а полковые.

«Донские жили вольной республикой, выбирали атамана,в Воронеже находились служилые казаки,  объясняет Владимир Глазьев. – Рядом с Пятницкой слободой стояли лавки посадских людей, где шла торговля. Дальше были Кузнечная и Ямская слободы, где жили, как уже понятно, кузнецы и ямщики. Рядом с Ямской была Воскресенская церковь. Она и сейчас на том же месте, у Каменного моста. Правда, здание уже не деревянное, как в XVII веке, а кирпичное. Крепость же располагалась на месте нынешней университетской площади. С другой стороны от Пятницкой была Стрелецкая слобода. Стрельцы – воины, вооружённые ручным огнестрельным оружием».

Фото: Из личного архива/ Владимир Глазьев

Храм, кабак, тюрьма

Въехав в крепость через Московские ворота в 1696 году, справа за чередой лавок Пётр I мог увидеть архиерейский двор – резиденцию епископа Митрофана, первого руководителя учреждённой в 1682 году Воронежской епархии. Дальше по дороге располагался Благовещенский собор, главный епархиальный храм и единственное в городе кирпичное здание. Со временем там появится Митрофановский монастырь, который будет разрушен во время Великой Отечественной войны и уступит своё место главному корпусу Воронежского госуниверситета.

Через дорогу от храма за окружностью забора располагалась тюрьма, а рядом с ней – губная изба – так тогда назывался отдел полиции. Орган боролся с преступностью, возглавлял его губной староста, которого избирали горожане. Тут же стоял кабак, едва ли не единственное увеселительное заведение в городе. Так что схема «украл – выпил – в тюрьму» была отработана уже тогда.Ещё одним административным зданием был казачий двор, откуда голова руководил всеми служилыми казаками. А рядом стояла старая – ещё деревянная – Благовещенская церковь.

В южной части крепости располагался Покровский женский монастырь, Никольская и Троицкая церкви. А у реки– двор воеводы, его назначали из Москвы для руководства городом и уездом. Неподалёку – житный двор с запасами зерна, крестьяне сдавали его как налог. На реку выходили Затинные и Водяные ворота, откуда спускались за водой.

Верфи и дворцы

Впрочем, вряд ли Пётр так уж внимательно глядел по сторонам.

«Его интересовал не город, а корабли, которые строились на берегу,  продолжает историк. – Скорее всего, он мчался через крепость и спускался к реке. Тогда она состояла из нескольких протоков и озёр, самым большим из которых было Круглое. Сейчас вся эта территория скрыта водохранилищем. На берегу находился Успенский монастырь, рядом - верфь, а на острове возводилось адмиралтейство и располагался цейхгауз, где хранились припасы, цитадель и дворец».

Впрочем, на первых порах царь жил не во дворце, а на «съёмной квартире»  в доме подьячего Игнатия Моторина. Жил – значит, ночевал: все дни Пётр проводил на верфи, сам двигал брёвна и брался за топор. Не удивительно, что с каждым его приездом строительство ускорялось. Руководить помогали знаменитые сподвижники царя: Александр Меншиков, Фёдор Апраксин – он руководил строительством с 1700 года, Фёдор Головин, Никита Зотов регулярно приезжали в Воронеж, на берегу реки для всех них были возведены дворцы.

В Воронеже была только одна из верфей, другие размещались в Чертовицах, Рамони, Ступино. Нужно сказать, что суда в наших краях строились и до Петра, но речь шла о небольших плоскодонных стругах. А вот морские многопушечные корабли у нас делать не умели. Чтобы освоить новые технологии, активно набирали мастеров из Европы: Голландии, Англии, Дании, Венеции и других стран. Так в Воронеже появилась ещё одна слобода – Немецкая,  где жили иностранные специалисты.

«Умер от печали и стыда»

Конечно, начинать такое дело всегда непросто. У представителей разных стран были разные представления о том, как возводить корабли, и договориться удавалось не всегда. Споры доходили до дуэлей. Чтобы гасить конфликты, нужен был безоговорочный авторитет, и им стал англичанин Осип Най.

Остро стоял и финансовый вопрос. Сначала выходом казалась модная и ныне схема частно-государственного партнёрства. Пётр повелел создать кумпанства: крупные землевладельцы – олигархи той поры – должны были сбрасываться и строить корабли за свои средства.

Конечно, бояре не имели ни малейшего представления о корабельном деле и нанимали подрядчиков, а те скорее осваивали средства, чем заботились о качестве. Например, в ход шло сырое дерево, и после усушки корпуса становились дырявыми.

Местных жителей, конечно, никто ни о чём не спрашивал. Дуб из привычного материала сразу стал стратегическим ресурсом. Все леса были описаны и рубить там деревья для собственных нужд строго настрого запретили. Но любой запрет, как известно, можно обойти: в Воронеже расцвела коррупция, на которой руководивший строительством окольничий Александр Протасьев сделал целое состояние. В 1699 году Пётр вернулся из-за границы и вызвал Протасьева на разговор, после которого тот, как сказано в источниках, «умер от печали и стыда». Вот такими совестливыми были тогдашние коррупционеры – не чета современным.

Кровавые слёзы

Разумеется, иностранцев нанимали только на руководящую и высококвалифицированную работу, основные тяготы несли местные жители, которым великая стройка стоила кровавых слёз. Рядовые строители не только не получали никакого жалования, но и должны были работать со своим инструментом и сами себя обеспечивать. Бегство было массовым, и беглых искали. Если не находили дома – брали в заложники жён и детей.

И всё же работа шла. В 1700 году Пётр окончательно разочаровался в кумпанствах и корабли начали строить исключительно за государственный счёт – качество стало расти. К тому же и сам государь, поработав на голландских верфях, настолько овладел мастерством судостроителя, что мог проектировать корабли.

«Линейный корабль «ГотоПредистинация» был построен по его чертежам,  рассказывает Владимир Глазьев. – И специалисты – а я не думаю, что они льстили – говорили, что это корабль, совершенный по своим пропорциям, облику и ходовым качествам. Судно было заложено в 1698, а спущено на воду – в 1700 году. Не случайно у нас решили реконструировать именно его».

Отношения с церковью у царя складывались непросто, но в воронежском епископе Митрофане Пётр нашёл союзника. Из домовой казны иерарха на строительство кораблей была передана огромная сумма – семь тысяч рублей.

И, конечно, воронежцы вправе считать великого реформатора своим земляком: он 14 раз приезжал в наш город и в общей сложности провёл в нём 500 дней. И посвящены они были не только флоту: например, здесь царь принимал датского посла, обсуждая условия договора между двумя государствами. Так что полтора года из своей многовековой истории Воронеж был фактической столицей государства.

Оцените материал
Оставить комментарий (0)

Также вам может быть интересно



Топ 5 читаемых

Самое интересное в регионах