Заместитель начальника по экспертной работе Воронежского областного бюро судебной экспертизы Алексей Борисов более 20 лет работает по профессии. По его словам, он не шел за этой специальностью в медицинский университет целенаправленно – изначально мечтал стать детским врачом. Но понравился коллектив, решил остаться.
Судмедэксперт поговорил с корреспондентом «АиФ-Воронеж» о шокирующих случаях и мифах о профессии.
«Наши пациенты немые»
Анастасия Ходыкина, «АиФ-Воронеж»: Алексей Викторович, кто и зачем обращается к судебным экспертам?
Алексей Борисов: Когда человек скоропостижно умирает от не понятных ни для кого причин, следователи обращаются к нам, чтобы разобраться, было ли преступление либо смерть наступила от какой-либо болезни. В год мы исследуем около 35 тысяч людей, в том числе пострадавших в ДТП или на производстве, и около 7,5 тысяч погибших. Убитых среди них, слава Богу, очень мало.
В два раза чаще мы занимаемся живыми: пострадавшими при бытовых травмах, на производствах или в ДТП, а также при изнасиловании. Кроме того, есть подразделение, которое исследует следы крови на одежде и орудия преступления, устанавливает родство по останкам человека. Есть эксперты-химики, которые определяют причину смерти по оставшимся в теле отравляющим веществам. Чем быстрее представим данные, тем быстрее накажем виновных.
- Какие смерти чаще всего называют сомнительными?
- Самые частые – от болезней системы кровообращения. Дело в том, что они развиваются очень быстро на фоне полного здоровья, и предвидеть их медицина часто не может. Поэтому такие смерти не очевидны для окружающих. Человек пришел на работу и вдруг умер, а вроде ничем не болел. Для окружающих, родственников и правоохранительных органов причина смерти непонятна.
Другой случай. В драке двух подростков один потерял сознание, до больницы его не довезли – скончался. Со слов очевидцев, он умер от удара. Но когда мы начали разбираться, оказалось, что у него были критически изменены сосуды. Они бы разорвались в течение нескольких дней и часов. Если смерть произошла из-за травмы, ко второму участнику драки применили бы достаточно серьезное наказание. Любое дело может стать предметом серьезного разбирательства или резонансным, поэтому все свои действия мы подробно документируем. Иногда наш медицинский отчет едва помещается на ста листах.
Еще история: скоропостижно умерла пожилая женщина - вероятно, от болезни сердца. Но так как она нигде не наблюдалась, ее направили к нам. Исследовав тело, мы обнаружили травму шеи. Оказалось, имело место убийство. В таком случае мы можем рассказать следователю, в какой отрезок времени это произошло.
- Как эксперт работает с погибшим?
- У врача-терапевта первоначальная версия болезни складывается из жалоб пациента, а у наших врачей пациент немой. Тело поступает к нам обычно не с историей болезни, а с листком бумаги, на котором написана лишь фамилия.
Мы всегда исходим из принципа, что родственники должны получить умершего человека в достойном виде. Одно дело - изъять кусочек ткани внутри человека, но когда речь идет об убийстве при невыясненных обстоятельствах, у человека часто есть повреждения на открытых частях. Чтобы его исследовать и интерпретировать, часто приходится брать на экспертизу целые части тела. Например, голову погибшего. В таком случае мы согласовываем свои действия со следственными органами, иногда нам дают разрешение, иногда - нет.
«Всегда шокируют нелепые смерти»
- Что является поводом для эксгумации?
- Да, по последнему делу, например, сейчас идет следствие. Поводом для эксгумации может быть, например, когда появляются новые обстоятельства дела, которых раньше не было. Например, когда труп забирали дальние родственники и родные не уверены в том, кто именно был похоронен. Либо когда выясняется, что было скрыто преступление.
- В вашей практике никогда не бывало, чтобы человек, считавшийся мертвым, вдруг оживал?
- Оживших тел, вопреки мифам, у нас не встречалось. Правда, однажды на место убийства вызвали эксперта, он начал осматривать труп с ножевыми ранениями, а человек оказался живым. Такое происходит крайне редко. Обычно перед приездом судебно медицинского эксперта тело осматривают сотрудники скорой помощи, полицейские, а тут «погибший» лежал в труднодоступном подвале гаража, к нему близко никто не подходил.
- Что вас больше всего шокирует в вашей работе?
- Всегда шокируют нелепые смерти – дети тонут, молодого человека сбивает автобус, недавно вся семья погибла в ДТП. Женщина 70 лет могла бы еще жить, но попала под колёса автомобиля. Каждый день исследуем по 15-16 непонятных смертей. В последние годы случился ажиотаж случаев, когда родственники погибших считали, что смерть произошла из-за действий врачей. Таких жалоб бывает по 150 в год, но лишь единицы подтверждаются.
Дело в том, что люди считают, что если человек попал в больницу, он не должен умереть. Такая вера возникает, думаю, из-за доступности медицинской информации и неправильной ее интерпретации – мол, от инфаркта же лечат. На самом деле медицина не всемогуща, это лишь искусство возможного.
Но в целом же непонятных смертей стало чуть меньше. Когда 20 лет назад я начинал работать в той сфере, наше бюро, обслуживающее город и шесть близлежащих районов, исследовало в год восемь тысяч погибших, сейчас - 7,5 тысяч.
Стресс алкоголем не заливаем
- В кино обычно по-особенному описывают привычки и характер судмедэксперта. Есть ли среди киномифов правдивые?
- Нередко в фильмах судебного медэксперта показывают как человека чрезмерно веселого либо пьющего, который и ест исключительно в морге. Наш морг - отдельно стоящее одноэтажное здание. Исследовав тело и взяв необходимые данные, эксперты гораздо больше времени проводят в кабинете за книгами или за микроскопом. Нагрузки не позволяют веселиться на работе. Стресс никто алкоголем не снимает – мы же видим, сколько смертей он приносит.
Не могу сказать, что здесь работают «сухари». Но эксперт не задумывается, например, над тем, что труп холодный. В его голове сидит ответственность за результат, ему нужно получить максимум информации, чтобы затем юристы и правоохранительные органы этим правильно воспользовались. Ведь, несмотря на то, что человек умер, за ним стоят другие судьбы.
После медицинского университета эксперт проходит двухлетнюю тренировку – мы смотрим на его психический статус, насколько он может выдерживать нагрузки, принимать решения. Работа, безусловно, очень тяжелая и, более того, неблагодарная. Новичков готовим к тому, что их работой всегда будет кто-то недоволен. Говорим, что приговор будет основан на вашем правильном решении.
- А ваши знакомые как относятся к вашей необычной профессии?
- Большинство путают с патологоанатомом. А это принципиально разные специальности – второй, в основном, работает с прижизненной диагностикой биоматериалов. Те, до кого удалось донести смысл моей работы, относятся с пониманием. Не произошло профессионального выгорания, я не зачерствел, не притупился и стараюсь, чтобы случайные люди у нас не оставались.
«Должен быть стержень». Женщины-спасатель и конвоир - о «мужской» работе 
«Холодно? Жалуйтесь!» Эксперт о том, как заставить УК делать свою работу 
Смертность падает. Как в Воронеже борются с сердечно-сосудистыми болезнями