В Воронежской области чуть ли не ежедневно пропадают люди. Большинство удаётся разыскать, но около десяти человек в год, по данным облпрокуратуры, исчезают бесследно.
В День пропавших без вести людей, который отмечается 3 февраля, «АиФ-Воронеж» поговорил с руководителем поисково-спасательного отряда «Черноземье» Борисом Неупокоевым и дежурной организации Натальей Федюниной о том, что делать, если исчез человек, чем отличается розыск детей от розыска взрослых и как обычно происходит их поиск.
Сначала в 112
Ангелина Оболонская «АиФ-Воронеж»: К вам обращаются за помощью в отчаянных ситуациях – когда у людей неожиданно исчезают близкие. Кто пропадает чаще всего?
Борис Неупокоев: В Воронежской области чаще всего пропадают люди пенсионного возраста с проблемами здоровья, а также подростки, которые бегут из интернатов или от родителей-опекунов. Мы реагируем на разные заявки, но главный критерий для нас – угроза жизни и здоровью человека.
– Что нужно делать, если исчез человек?
– Я советую звонить в 112, это наиболее оперативная служба. Они передают информацию в полицию и волонтёрам. Всё зависит от категории пропавшего. Если исчез человек с проблемами здоровья или малолетний ребёнок, то бить тревогу нужно сразу же. Если это взрослый самостоятельный человек, то сначала позвоните близким и знакомым. Нередки случаи, когда «потерянный» находится у родственников или в собственном огороде. Была ситуация, когда мама объявила в розыск малолетнего ребёнка. Тут же приехали полиция, МЧС, следственный комитет, волонтёры всевозможных отрядов. А оказалось, что малыш спит под одеялом в кровати, просто сполз с подушки, и его было не видно.
– Интересно, «светит» ли родителям штраф в подобных случаях преждевременной паники?
– Нет. Сотрудники ПДН проведут разговор с родителями и, возможно, свяжутся с психологами. Последние необходимы обязательно, ведь эпизоды бывают разные: в отношении детей совершаются преступления, происходят конфликтные ситуации в семье, школе. Есть «бегунки»-рецидивисты, это отдельная категория.
– Чем отличается розыск детей от розыска взрослых?
– Исходными данными. Дети достаточно непредсказуемы, то есть определить их конкретную траекторию невозможно, приходится прорабатывать все направления, тесно сотрудничая с полицией, следственным комитетом, журналистами. Со взрослыми ситуация другая – здесь важна честность заявителя. Он должен воссоздать полную картину произошедшего, быть откровенным.
– Как часто поиск завершается успешно?
– По статистике, до 70% людей, которые заявлены полицией в розыск, находятся сами собой. Например, когда кто-то куда-то уехал, выключил телефон, а родственники сразу забили тревогу. Бывают личные ссоры, когда человек обиделся и, не предупредив никого, уехал на дачу. Есть отдельная категория заблудившихся в лесу. Человек десять таких у нас подбирается каждый год. Если заблудившийся взрослый и крепкий, то к концу дня, максимум под утро, он сам выходит из леса. Погибшими находим не более пяти процентов. Чаще всего у таких людей были проблемы со здоровьем, либо они стали жертвой несчастного случая.
Был эпизод, когда мужчина выехал на собственной машине, скорее всего, за рулем ему стало плохо с сердцем, и он улетел в водоём. Полгода никто не знал, где он, что с ним. И только зимой рыбаки заметили под замёрзшим льдом машину. В Костёнках был аналогичный случай – у мужчины за рулём случился сердечный приступ, но там родственники точно знали, куда он поехал. Методом исключения мы отсекли все варианты и поняли, что за этот промежуток времени он даже на трассу не успел бы выехать. В итоге нашли машину в овраге.
Один из десяти
– Расскажите, как попасть в отряд?
– Перед тем, как попасть в отряд, волонтёр заполняет анкету и проходит тренировки. Если человек это не сделал, я не позову его на поиски, так как не смогу быть уверенным в том, что он ориентируется в лесу и умеет обращаться с компасом. Мне сюрпризы не нужны. Многие просто не понимают, на что идут. Такие люди отсеиваются сами собой, а настоящим поисковиком становится только один из десяти. На тренировках стараемся отрабатывать навыки по ориентированию, работе с навигаторами, компасами, изучаем методику поиска, особенно в природной среде, потому что там особенно тяжело. На реальных поисках я предлагаю волонтёрам вместе со мной съездить и посмотреть записи с камер видеонаблюдения. У нас заключены договоры с «Безопасным городом» и «Крепостью». Таким образом волонтёры учатся и могут в любой момент меня подменить.
Как правило, в волонтёры идут люди, у которых есть свои семьи, есть работа. Чуть больше всё-таки девушек, но и парней в активе достаточно. Иногда мы сталкиваемся с задачами, которые не может выполнить слабый пол. В тот же лес я не отправлял бы одних девушек, тем более что часто из него приходится вытаскивать обессилевшего человека. Должен отметить: активного волонтёра хватает года на два. Люди перегорают достаточно быстро, ведь это очень нелёгкая работа, но организация существует и развивается. Сейчас в нашем отряде больше 20 активных волонтёров, и цифра эта плавающая.
– Как происходит сам поиск?
Наталья Федюнина: Заявки поступают в любое время суток, я связываюсь с заявителем, и тогда мы решаем, есть ли угроза жизни и здоровью пропавшего. Далее мы делаем прозвон моргов, больниц, бюро регистрации несчастных случаев. Я даю задание в общем чате: кто-то звонит, кто-то делает ориентировку, кто-то распространяет её по соцсетям. Если мы готовим выезд, то предварительно беседуем с заявителем, узнаём у него информацию. А потом уже на месте ориентируемся, куда идти. Например, в Новой Усмани мы искали девушку. Нам просто сказали, в каком направлении она пошла. Там есть река, непролазные кусты и много заброшенных зданий, мы разделились и отрабатывали свой заданный квадрат. Чаще всего мы работаем на отклик, если человек живой, он откликнется. Кричим, как правило, в три стороны, все остальные слушают. Работать мы стараемся до последнего, пока не найдём. Можем искать и несколько суток.
– Можете рассказать самые запомнившиеся истории розыска людей?
– В декабре в Лисках пропала девочка. Её отругали родители, она обиделась и ушла. Выяснилось, что у семьи есть дача за 16 километров от дома. Родители сразу исключили, что девочка может быть там. Но одна из наших волонтёров поехала туда ночью. На бетонной плите около дома она нашла девочку, свернувшуюся калачиком. В дом «потеряшка» не смогла попасть. Это грустная история, но со счастливым финалом, ведь ребёнку спасли жизнь. За ночь на бетонном полу при минусовой температуре она бы просто замёрзла.
Борис Неупокоев: Примечательный случай пропажи школьницы Яны К. Подросток совершенно неожиданно среди рабочей недели после занятий не вернулся домой. Семья у девушки порядочная, никаких ссор не было… Рассматривали и криминальную версию. Полиция и следственный комитет стояли на ушах – никаких следов, как сквозь землю провалилась. Где-то полгода от Яны не было вестей. И вот – её «сдал» один из её друзей, которому она сама, не выдержав, написала. Оказалось, что девушка добралась до Санкт-Петербурга на попутках, устроилась там каким-то образом официанткой, сняла себе жильё. Не известно, какие были планы дальше. В общем, её вернули домой.
Беды от беспечности
– Сколько к вам поступает заявок, и что чаще всего стоит за этими цифрами?
– За один месяц этого года к нам поступило более 50 заявок, а всего их бывает порядка 300. Пропажи чаще связаны с пренебрежением собственной безопасностью и благополучием близких. Заявители, которые зачастую являются родственниками или друзьями, могут не знать, где находится их близкий человек. О чём это говорит? О беспечности. Она повсюду. Как-то в лесу заблудились две 40-летние женщины, которые каждый год осенью ходили за грибами именно в этот лес. А в этот день лес стал каким-то другим, и потемнело рано, и ветки мокрые... всё не так. У них при себе ничего не было, только кнопочный телефон. Надо думать о своей безопасности, предупреждать родственников, куда пойдёте, всегда иметь при себе заряженный телефон. Не нужно игнорировать звонки близких. Если вы не хотите общаться – так и скажите.
– Вас как-то благодарят за найденных людей?
– Иногда говорят спасибо, что уже приятно. А чаще, наоборот, критикуют за ту же разосланную по соцсетям и редакциям ориентировку. Сначала просят распространить, а потом говорят: удалите. Бывает, предлагают деньги, но мы их не берём. Можем попросить помочь фонарями, рацией или карточками на бензин. Одни из первых наших фонарей и раций были куплены как раз родственниками пропавших.
«Кричать, кусаться и бросать «улики». Что делать ребенку, если его схватили 
Уехала за мечтой. Пропавшую школьницу из Воронежа нашли в Санкт-Петербурге