Называет мачеху мамочкой. Воронежец дважды похитил дочь у бывшей жены

Киднеппинг — это похищение ребенка. Цели могут быть самыми разными. Но в последнее время все чаще явление возникает между бывшими супругами, когда после развода один пытается ограничить общение детей со вторым родителем.

Законодательно в России вопрос не регулируется. Чтобы вернуть ребенка, родителю, а чаще всего это мама, приходится пройти семь кругов ада — суды, исполнительные действия. Раз за разом надо рассказывать, когда и как все началось, сколько уже ничего не знаешь о ребенке, которого ты же родила. Отцы в таких случаях прекрасно понимают свою безнаказанность, ведь даже ограничить его в правах после кражи ребенка практически нереально.

Сейчас в стране есть целые группы, состоящие из адвокатов и мам, которые пытаются продвинуть законодательно наказание для родителей-киднепперов. Прошло уже с десяток лет, но ситуация не меняется.

С киднеппингом столкнулась сегодняшняя героиня vrn.aif.ru Татьяна Орехова. Она мама 12-летнего Родиона, шестилетней Миры и четырехлетнего Бориса. Ее бывший муж, Антон С., решил расстаться с ней, а затем отобрать у Татьяны детей. Женщина подала в суд иск об обеспечении местожительства детей с ней. А папа за это время дважды украл у нее дочь, несмотря на обеспечительные меры суда.

Дважды украл дочь

«Родион находится с папой. Я и Борис живем у моих родителей, потому что быть одной я боюсь, а старшему нужно учиться в школе. Как только я вернусь в Воронеж, он снова будет со мной, — рассказала Татьяна. — Исполнительные действия по возвращению мне Миры состоялись 2 ноября. Приставы поймали Антона на парковке. В течение пяти часов он удерживал Миру в машине. Туда приехали несколько приставов, их руководитель, психолог, представители опеки и ПДН, адвокаты — мой и его. В салоне автомобиля также присутствовала новая супруга Антона. Все это время он говорил, что дочь ко мне не хочет, а ему все равно на решение суда. В какой-то момент приставы сумели разблокировать дверь, мы попали в машину. Начали уговаривать вернуть ребенка. Антон прижал к себе дочь — приставы держали его ноги и руки, а я ее забирала. Он орал, обзывал всех присутствующих. Обращался к Мире и говорил, что я не мать и вообще не женщина, а он спасет ее „от этих тварей“. Уже дома, спустя полтора часа, она отошла от пережитого и спокойно играла с младшим братом», — вспоминает Татьяна.

Дочку Антон после исполнительных действий выкрал у бабушки и дедушки на следующий день, 3 ноября. Для этого отец на чужой машине приехал с «группой поддержки». В телефонном разговоре с дочерью он подговорил ее попроситься на улицу. И, как только калитка открылась, девочка оказалась в руках Антона, при этом ее бабушку толкнули на землю.

Татьяна не обрывала контакты детей и отца. В первую очередь мама беспокоится об их психическом комфорте:

«Но оказалось, что он Миру „обрабатывал“, внушая ей, что умрет без нее. Дочка очень переживала, что не увидит больше папу, но я ей обещала, что этого не произойдет. И как только я пошла ему навстречу, он все это начал».

4 ноября Антон дал поговорить Татьяне с дочкой по телефону. На все вопросы Мира отвечала поверхностно, где находится, так и не сказала. Через три дня маме снова удалось пообщаться с девочкой, когда это разрешил папа — в половине двенадцатого ночи. Сейчас Татьяна не знает, где ребенок, и в каком состоянии.

«Приезжала с полицией, приходила каждый день»

Антон переехал в съемную квартиру к осени 2022 года. Отношения между супругами уже были конфликтными. Так продолжалось до июня 2023-го, когда мужчина подал заявление на развод. Сначала родители определили, что все дети будут жить с Татьяной. Но на судебном заседании Антон заявил, что намерен отобрать их у Татьяны.

После развода Антон мог, не договариваясь заранее, уехать со старшим сыном и новой женой на отдых. Он просто звонил Татьяне уже из аэропорта и ставил ее перед фактом.

«Антон не претендовал на детей на момент развода и стал их забирать неделями тогда, когда перевез к себе женщину. Он снял квартиру побольше и стал брать детей с ночевкой. Тогда же Антон заявил, что теперь дети будут жить с нами понедельно. Я была с этим не согласна —у детей должен быть один дом. Встречам с папой я при этом не препятствовала. Я туда приезжала с полицией, приходила каждый день. Полиция ничего не могла сделать, так как у нас не определено местожительства детей. В конце декабря я начала за них судиться. От знакомых я узнала, что мои дети называют „мамочкой“ новую супругу Антона», — рассказывает Татьяна.

По суду Антон пытается забрать старшего сына и дочку, но по факту только Миру. Есть исполнительный лист, на основании которого приставы должны забрать у отца дочь и передать ее Татьяне. Есть решение суда первой инстанции о том, что все трое детей должны жить с мамой. Антон с этим не согласился и подал апелляцию — аккурат в последний день, когда это можно сделать. 28 ноября в областном суде Воронежа пройдет заседание.

Антон и раньше отбирал детей, но в те разы он их хотя бы возвращал — не сразу, а спустя несколько недель. В суд вызывали Родиона, опросили. Мальчик ответил, что любит обоих родителей и хочет жить и с мамой, и с папой. В итоге суд поделил детей между родителями — старшего — папе, а малышей — маме. В ходе всех разбирательств, опросов свидетелей и судебной психологической экспертизы судья поменял свое решение и постановил, чтобы все дети были с мамой. Эти обеспечительные меры действуют, пока не закончатся все суды.

А что по законодательству?

Vrn.aif.ru уже писал о проблеме киднеппинга. Тогда мы попросили прокомментировать ситуацию адвоката Марину Мастинскую:

«Десятилетиями не видя своих детей, некоторые мамы встречают их уже взрослыми, чужими людьми. Это глубокая травма, с которой им приходится жить и учиться заново строить свою жизнь. В Америке и Европе закон более строг к отчуждению детей. Родителя, скрывающего ребенка от второго родителя, могут лишить права близкого общения и даже привлечь к уголовной ответственности, если он нарушит запрет.

Несмотря на огромное количество общественных организаций, борющихся с отчуждением детей, российское законодательство остается бессильным перед киднепперами. Родители, лишенные возможности видеться с детьми, не могут привлечь их похитителей к уголовной ответственности, потому что ни отец, ни мать не являются субъектами статьи „Похищение“ Уголовного кодекса.

Отсутствие наказания порождает безнаказанность. Родители-похитители понимают, что могут скрываться годами, не боясь серьезных последствий.

Заседания, предложения, общественное давление — все это не приводит к желаемым переменам. По всей России только несколько уголовных дел были возбуждены в отношении о отец, похитивших своих детей. И то, эти отцы ранее были лишены родительских прав».

В отличие от России, где законодательство не предусматривает наказания для родителей, похищающих собственных детей, зарубежный опыт ставит «семейный киднеппинг» в разряд серьезных преступлений.

Заставить всю систему работать, считают юристы, можно, привлекая к ситуации интерес общества. И, конечно, активно жаловаться: вода камень точит.

В США и Европе родители не имеют права без согласия второго родителя перемещать ребенка куда-либо или скрывать его. Более того, шестой принцип Декларации ООН о правах детей однозначно утверждает, что ребенок не может быть разлучен с матерью, кроме совершенно исключительных случаев.