Семейный киднеппинг – понятие, которого нет ни в конституции, ни в любом другом законодательном акте или кодексе России. Чаще всего термин употребляют родители, лишенные экс-супругом возможности общаться с ребенком. Ситуации, в которых один родитель прячет от бывшего их общего ребенка, были всегда. Просто сейчас у людей появилась возможность активно рассказывать об этом через социальные сети.
Часто в роли похитителя выступают отцы. И мамы, обивая пороги отделений полиции, судов и приставов, тщетно пытаются узнать, где их ребенок. Корреспондент vrn.aif.ru разбирался с этой проблемой: в том числе, пообщавшись с женщинами, чьих детей лишили права на маму.
«Бывший муж просто не вернул сына после прогулки»
Официально законодательство Российской Федерации не признает того, что ребенок может быть похищен собственным родителем. Максимальное наказание в таком случае – штраф в размере от двух до трех тысяч рублей по ч.2 ст.5.35 КоАП – «Нарушение родителями прав и интересов несовершеннолетних, выразившееся в лишении их права на общение с родителями или близкими родственниками, если такое общение не противоречит интересам детей, в намеренном сокрытии места нахождения детей помимо их воли…» Но, как показала практика, такое воздействие не только не страшит, но и не всегда применяется.
«С годами ничего не меняется. По пальцам можно пересчитать положительные решения в отношении лишения прав. Пару лет назад в стране появилось первое решение о принудительном восстановлении детско-родительских отношений. Маму обязали предоставить ребенка папе для того, чтобы они могли восстановить свои отношения. Но есть и обратные истории.
Сколько мам десятилетиями не видят своих детей, а когда начинают общаться, то это уже выросшие сыновья или дочери, для которых мама стала чужой. Эти женщины стараются как-то начать жить заново. В Америке и некоторых странах Европы все значительно жестче – человеку, который скрывал ребенка от второго родителя, могут запретить приближаться к ним. В случае нарушения грозит уголовное наказание», - рассказывает адвокат Марина Мастинская.
«Сыну было шесть лет, когда его папа решил начать со мной судиться. Бывший муж просто взял его погулять и не вернул в назначенный час. Когда я оборвала все телефоны, он сам мне перезвонил и сказал, что ребенка я больше не увижу. Я обратилась в подразделение по делам несовершеннолетних. Там приняли мое заявление, а потом материалы передали в отдел полиции по месту жительства отца, где вовсе вынесли отказ о привлечении его хотя бы по административке», - рассказала Светлана (имя изменено) корреспонденту vrn.aif.ru.
Эта история как нельзя лучше иллюстрирует то, с чем сталкиваются другие мамы –бюрократизм и аргументы «пуская сами разбираются». Наша героиня подала в суд иск об определении места жительства ребенка с ней. С разницей в два дня аналогичный иск подал ее бывший муж. Потянулись долгие месяцы, состоящие из не самых приятных заседаний, где каждый родитель пытался максимально очернить своего оппонента. Все семь месяцев Светлана практически не видела ребенка, встречаясь с ним лишь под бдительным взором отца. В результате суд определил: мальчик будет жить с мамой. Казалось бы, все в прошлом, но на поверку выяснилось, что все только начинается – папа отказывался это решение исполнять.
«Я принесла исполнительный лист приставу, но меня снова отправили в суд. Оказалось, что в формулировке «определить место жительства с тем-то» нет указаний для пристава. На основании уже имеющегося решения я подала еще один иск – «Обязать передать ребенка матери». Вновь суд, апелляция – заветный исполнительный лист у меня. Знаете, когда я пришла к приставу, у меня просто опустились руки – впервые за год. Мне сказали, что максимум, что могут делать – это штрафовать бывшего мужа, а заставить ребенка отдать мне или еще как-то исполнить решение суда они не могут. Послали меня в третий раз в суд – добиваться формулировки «Отобрать у отца и передать матери». В суде иск не приняли. Сказали, что юридически обе формулировки тождественны. Этот ад длился еще восемь месяцев», - вспоминает Светлана.
Сына женщина все-таки смогла забрать при содействии уполномоченного по правам ребенка в регионе. По ее словам, ребенок за прошедшее время очень изменился. В том числе, с точки зрения психологии.
«Мне потребовался год на то, чтобы сын ответил на мои слова «Я люблю тебя». Обычно он молчал, поджав губы. Были и в школе проблемы, и в поведении. Преодолели – не сразу, работая с психологами. И, честно говоря, уже несколько лет прошло – а плоды той «войны» пожинаем до сих пор», - делится Светлана.
«Ребенок – средство манипуляции»
25 мая 2019 года Всемирная организация здравоохранения приняла термин PARENTAL ALIENATION SYNDROME (PAS) – синдром отчуждения родителя. Это состояние ребенка, который оказался втянутым в тяжелый семейный конфликт, выражающееся чувством ненависти к отцу или матери. Родитель-опекун, словно «программируя» психику ребенка, начинает в подробностях очернять бывшего супруга в его глазах.
«Если взрослый человек не страдает психическими расстройствами, то он действует осознанно. У детской психики нет выбора, и ребенок точно попадает под влияние взрослого. Он переносит на себя часть состояния родителя и, конечно, не справляется. Ребенок здесь – средство манипуляции. Он видит, что мамы нет рядом, что она спорит с отцом. В таком случае срабатывает защита, которая словно подтверждает: «я не нужен маме, папа прав», - объясняет механизм происходящего психолог Валентина Ломова.
«Задачей судебного пристава является обеспечение беспрепятственного доступа взыскателя к ребенку и возможности увести (вынести) ребенка с места совершения исполнительных действий. Исполнительные действия осуществляются с обязательным участием органа опеки и попечительства, а также лица, которому передается ребенок. По просьбе сторон или по собственной инициативе судебный пристав-исполнитель привлекает психолога к участию в исполнительных действиях для оказания содействия приставу и минимизации риска причинения негативных последствий ребенку, а также для создания комфортных условий в момент передачи или отобрания ребенка.
Формулировки «обязать отца передать ребенка матери» и «отобрать ребенка у отца и передать матери» являются тождественными. Исполнение данной категории исполнительных производств предусматривает принудительное исполнение отобрании и передачи ребенка», - рассказали vrn.aif.ru в пресс-службе управления федеральной службы судебных приставов по Воронежской области.
К слову сказать, в регионе есть случаи успешного исполнения подобных производств. Так, в приставы в Рамонском районе объявили в розыск 14-летнего мальчика, которого отец скрывал от матери, несмотря на решение суда в ее пользу. Местонахождение ребенка удалось установить:
«Судебные приставы передали матери 14-летнего сына, которого она со своим старшим ребенком не видели более трех лет. В течение длительного времени отец настраивал мальчика против матери и скрывал от бывшей супруги, с которой по решению суда должен проживать несовершеннолетний ребёнок. Для участия в совершении исполнительских действий были привлечены сотрудники отделения специального назначения УФССП России по Воронежской области, органов внутренних дел, органов опеки и попечительства. Были приняты все меры для передачи ребёнка матери. Женщина наконец встретилась со своим младшим сыном. Старший брат, который также присутствовал во время этой долгожданной встречи, тоже не скрывал слёз радости, обнимая своего младшего брата».
«Органы опеки считают, что нужно заниматься только детьми-сиротами. А ведь вообще у них очень много полномочий. Так, опека может возбудить административное производство в отношении отца или матери, нарушивших права детей, по всем известной статье 5.35. Но чаще всего, ведомство говорит: «Это не наша компетенция». И отправляет родителя, оставшегося без ребенка, в комиссию по делам несовершеннолетних. Там тоже разводят руками, рекомендуя обратиться в полицию. Выходит, они сами не знают законы и свои полномочия», - рассуждает адвокат.
Заставить всю систему работать, считают юристы, можно, привлекая к ситуации интерес общества. И, конечно, активно жаловаться: вода камень точит.
«Четвертое похищение»
Будет ошибкой сказать, что подобные ситуации возникают только в России и только с «аморальными» женщинами. Корреспондент vrn.aif.ru, работая над статьей, узнала истории десятков героинь, которые столкнулись с необходимостью бороться за право быть мамой. Все – красивые и молодые женщины. Они совершенно не похожи на маргинальных особ.
В 2018 году СМИ рассказали о том, как известный футболист Александр Кержаков забрал у своей бывшей жены Миланы Тюльпановой общего сына. Женщине ребенка отдал суд – несмотря на попытки мужчины обвинить ее в нездоровом образе жизни.
Но везет так не всем. История Марины Мальцевой из Санкт-Петербурга в конце 2021 года прогремела на всю страну. Бывший муж Константин Сапрыкин ранее несколько пытался спрятать от нее сына, за что был ограничен судом в родительских правах. В декабре прямо на улице на женщину напал мужчина, избил ее и скрылся вместе с четырехлетним ребенком.
«Калининский райсуд Санкт-Петербурга заочно заключил под стражу Сапрыкина, но его местонахождение до сих пор не установлено. Это похищение сына стало уже четвертым – третий случай стал уголовным делом, после чего Сапрыкина ограничили в родительских правах. Однако Мальцева утверждает, что правоохранительные органы постоянно бездействовали и не реагировали должны образом на ее заявления», - описали ситуацию «Вести RU».
«Необходимо менять законодательство, чтобы родители могли привлекать киднепперов к уголовной ответственности, потому что на сегодняшний день ни папа, ни мама не являются субъектами статьи «Похищение» уголовного кодекса. Соответственно, когда нет наказания за действия – нет страха как такового. Родитель-похититель понимает, что прятаться можно годами. Но серьезных предпосылок к тому, что что-то изменится, я на сегодняшний день не вижу. Похищения детей надо останавливать – есть огромное количество общественных организаций, которые занимаются этим вопросом и пытаются лоббировать законы. Заседания идут, предложения принимаются, но воз и ныне там. По всей России есть только несколько уголовных дел, которые возбудили в отношении отцов, похитивших своих детей. И то: эти люди ранее были лишены родительских прав», - уверена Марина Мастинская.
Если сравнивать с зарубежным опытом, то там дело семейного киднеппинга часто полностью в юрисдикции государства и влечет за собой уже уголовную ответственность. В США и некоторых европейских странах родитель не имеет права без согласия второго родителя перемещать ребенка куда-либо и, тем более, скрывать его. А шестой принцип Декларации ООН о правах детей гласит: «Ребенок не может быть разлучен с матерью, кроме совершенно исключительных случаев».
Не только финансово. Все о мерах поддержки семей мобилизованных воронежцев 
«Не втягивайте детей в отношения». Как помочь ребёнку пережить развод 
Дикий и душевный отпуск. Как семья из Воронежа отдохнула на Байкале