95 лет назад, 7 февраля 1929 года, в ссылке на Соловках умер священномученик Петр (Зверев). Какое отношение архиепископ и исповедник имеет к Воронежу корреспонденту vrn.aif.ru рассказал местный историк-краевед Игорь Маркин.
Путь духа
Будущий святой родился 18 февраля 1878 года в семье московского протоиерея отца Константина. При крещении младенца нарекли именем Василий.
«В детстве Василий был гиперактивен и резв. Как-то во сне ему явился Спаситель, поднял беспокойного мальчика и протянул его руку сидящей под столом злой собаке со словами: «Ешь её, она дерется!». После этого будущий архиепископ старался всегда сдерживаться и не гневаться на ближнего», - рассказывает Игорь Маркин.
Получив светское образование на историко-филологическом факультете Московского университета, в 1900 году Василий поступил в Казанскую Духовную академию. Там он принял монашеский постриг и обрёл имя Пётр от епископа Антония (Храповицкого). Окончил академию Зверев в сане иеромонаха. А ещё, обучаясь, начал преподавать в Орловской духовной семинарии Священное Писание. После служил при Князь-Владимирском храме епархиальным миссионером, а затем инспектором духовной семинарии в Новгороде.
«Во всем твой Пётр грешен…»
Как и все священномученики, Пётр поднимался на свою Голгофу. В эпоху Первой мировой войны он, будучи настоятелем Спасо-Преображенского монастыря, уехал проповедником на фронт. Там он служил священником действующей армии до 1917 года. После подвижничал и поднимал из упадка монастыри Тульской и Нижегородской областей.
«Он ввел строгую уставную службу – во время всенощной стоял в храме против чтимой иконы Божией Матери Печерская, акафистов не читал, но требовал, чтобы вычитывались кафизмы. Позже, находясь в Воронеже, своему келейнику отцу Иннокентию он говорил: «Во всем твой Петр грешен, только устава никогда не нарушал»», - продолжает историк.
С мая 1921 года священник попадает в опалу новой светской власти. Его обвиняют в разжигании религиозного фанатизма, а после – в противодействию обновленчеству. С тех пор он успел побывать в Московских и Петербургских острогах. Затем был сослан в Среднюю Азию.
«Даже находясь в Бутырской и Таганской тюрьмах и болея, Зверев не прекращал духовных проповедей. В то время на Таганке находилось двенадцать архиереев, и они прямо в камере совершали соборную службу. Обращая людей к вере, отец Пётр снимал свой крест и надевал на обращенного: «Я хотел бы открыть и показать свое сердце, как страдания очищают душу». При переводе из тюрем его провожали даже надзиратели, а заключенные плакали», - утверждает Игорь Маркин.
Летом 1923 года после освобождения из острога Патриарх Тихон подаёт властям списки архиереев, без которых никак не сможет управлять Церковью. В документе был и Пётр Зверев. В июле 1925 года его направляют в Воронеж для помощи в служении митрополиту Владимиру (Шимкевичу), по кончине которого он становится на место Владыки в сане архиепископа.
Здесь он служил в Покровско-Преображенской церкви бывшего Девичьего монастыря и в храме Сошествия Святого Духа. Люди шли к нему в большом количестве, на службах народ толпился до такой степени, что с трудом совершал крестное знамение. Каждого пришедшего Пётр встречал с вниманием и теплом, будто близких, которых давно не видел.
«Именно при Петре Звереве началось возвращение духовенства из обновленчества. Это вызывало гнев «красных попов». Деятельность архиепископа Петра они называли «петрозвериадой»», - утверждает историк.
Восхождение на Голгофу
Поднимая и укрепляя духовность в Воронеже, епископ попадает в опалу местной светской власти. На него пишутся доносы, летят камни с крыш и угрозы со всех сторон. Опасаясь за Владыку, верующие регулярно дежурили возле его жилища. А когда Зверев отправлялся для очередного объяснения в милицию, его сопровождала толпа примерно из трехсот человек. Обвинения были просты и эффективны: контрреволюционная деятельность. Невзирая на многочисленные народные ходатайства, власть Советов в апреле 1927 года осудила Владыку Петра на десять лет заключения в Соловецком концлагере.
Даже в заключении Зверев жил по церковному уставу. Местные архиереи избирали его главой Соловецкого православного духовенства, с которым он возглавлял тайные богослужения. Ввиду отсутствия антиминса службы совершались на груди Петра.
«Его духовно-нравственный уровень был настолько велик, что даже в руках с уличной метлой он внушал благоговейное уважение. Грубые охранники при встрече приветствовали его и уступали дорогу. В ответ Пётр осенял душегубов крестным знамением», - говорит историк.
В Соловках епископ, отпев служанку императрицы Александры Фёдоровны, заслужил ещё более лютую ссылку – в бывший Голгофско-Распятский скит острова Анзер. Там он написал акафист преподобному Герману Соловецкому. На этой Голгофе он заболел тифом, от которого в последующем умер.
В 1999 году архиепископ Пётр был прославлен как местночтимый святой Воронежской епархии, а в 2000 году Архиерейским собором был причислен к лику новомучеников и исповедников Российских.