В преддверии Нового года Воронежский ТЮЗ поставил спектакль «Часовщик» – детям показали волшебную историю с философским подтекстом, затрагивающую вопросы магической природы времени. О новогодней премьере, детях-зрителях и вере в сказку корреспондент vrn.aif.ru поговорил с актёром театра, исполнителем роли Часовщика Олегом Столповским.
Ребёнка удивить не просто
Ангелина Оболонская, vrn.aif.ru: Олег Евгеньевич, когда я подходила к зданию ТЮЗа, закончился первый премьерный спектакль, и из театра выходило огромное количество зрителей. Билетов до Нового года вообще не купить, полный аншлаг. Откуда такая популярность?
Олег Столповский: Я думаю, всё объясняется временем. Людям хочется элементарной новогодней радости. Мы даже сделали дополнительные спектакли, и уже через час билетов на них не было. Взрослые стремятся привести детей в театр, потому что телевизоры надоели, да и ничего веселого там не показывают.
- Чему учит эта сказка?
- Быть добрым, честным, не лениться, помнить о своих обещаниях. Как бы мы не хотели всю свою жизнь веселиться, так не получится. В какой-то степени все мы – и Часовщики, и Старые годы (персонажи спектакля – ред.). В Часовщике, который делится своей мудростью, я узнаю себя, потому что невозможно весь тот груз, который человек набрал за свою жизнь, утащишь с собой, им нужно с кем-то поделиться.
Эту сказку я воспринимаю как родитель. Для ребёнка она выглядит лучше, чем для взрослого, он может додумать, представить какие-то детали. Детская фантазия спасает любое произведение. Помню по своему детству: как-то я посмотрел японский мультик «Летающий корабль-призрак» от режиссёра Хаяо Миядзаки, и был в таком восторге! А когда пересмотрел мультфильм взрослым, то не увидел и трети того, что представлял себе ребёнком. Моя детская фантазия дорисовала целый мир.
- Сложно ли взрослому играть детскую сказку?
- Если ты до конца стал взрослым, то очень сложно. Но нет артистов, у которых детство закончилось. Особенно если это артисты театра юного зрителя, они остаются детьми до самой старости, а иначе жить слишком серьёзно. Прелесть детского театра в том, что мы стареем гораздо медленнее. Когда мы выходим на сцену, а в зале сидят дети, нас накрывает такая волна юной энергии! Но мы не можем просто так её взять, мы отдаём обратно. И происходит обмен.
- Как вам роль Часовщика?
- Если искать сравнения, то до Дамблдора (директор школы чародейства «Хогвартс» в романах Дж. К. Роулинг о Гарри Поттере – ред.) Часовщик не дотягивает. До Гендальфа (главный герой романов Дж. Р. Р. Толкина «Хоббит» и «Властелин колец» – ред.) тоже не дотягивает. Это тихий, спокойный волшебник, который не терпит суеты. Его главное кредо: чем больше распыляешься, тем меньше сил остаётся, чтобы хранить время. Он просто занимается часами, следит за ними. Знает, где какая шестерёнка… У моего коллеги и второго часовщика пьесы Михаила Михайловича Кривова герой получается более суетной. А у меня он добряк, рубаха-парень. Если даже он и ругает мальчика, то все понимают, что это не гневные наставления, а дружеская беседа.
Рефреном в нашем спектакле проходят пороки: ложь, лень и забывчивость. От себя скажу: сейчас модно оправдывать лень, мол, это защитная реакция организма. Бабушка же мне всегда говорила, что отдых – это смена деятельности. Устал копать картошку – пойди перебери её. А от лени человек деградирует.
- Случались ли казусы во время репетиций?
- У нашего Часовщика есть важный атрибут – лупа. Но настоящие часовщики с лупами не работают. У них большое увеличительное стекло, которое крепится на голове и стягивается на глаза. Но со сцены это не смотрится, и мы пошли на упрощение, взяли лупу. Тем более что у часовщиков в арсенале есть и настольная лупа-микроскоп, поэтому мы не совсем соврали.
Привыкли к роликам
- Есть фишки, которые вам помогают вовлечь ребёнка в спектакль?
- Всё зависит от того, верит ли сам актёр в то, что он играет. С одной стороны, ребёнка несложно обмануть, с другой – он хороший детектор лжи. Обманешь раз-два, но на третий он больше не поверит.
- Быть актёром на детской сцене сложнее, чем на взрослой?
- Сложно быть артистом и для тех, и для других. У взрослых «тараканов» в голове больше, они сложнее воспринимают театр, актёры им кажутся шутами и лицедеями. А дети нас не отождествляют с человеком, они сразу видят в нас наших героев. Даже если ко мне на улице подойдёт мама с ребёнком и скажет, что они недавно были на спектакле с моим участием, то ребёнок будет смотреть на меня как на Часовщика и не будет воспринимать меня как Олега Столповского.
- Как изменился детский зритель за вашу творческую биографию?
- Я пришёл в театр в 1994 году, тогда было сложно. Но, судя по рассказам старожилов, и в 70-80-е годы было не лучше – плевательные трубочки и лазерные указки вовсю использовались маленькими зрителями. Мне кажется, что нынешние дети даже более культурные. Хотя русский язык у них, конечно, пострадал. Нынешние дети привыкли к коротким роликам, и высидеть часовую постановку им трудно. Ребёнка тяжело удивить просто сказкой. Ему хочется, чтобы всё было динамично, иначе внимание начинает рассеиваться. Так называемые говорильные сказки уже не пройдут.
Окунуться в сказку
- Скоро Новый год. Вы когда-нибудь пробовали играть роль главного зимнего волшебника?
- Да, я участвую в детских утренниках. Иной раз, играя Деда Мороза, мне удаётся угадать хобби ребёнка. Объяснить я этого не могу, Шерлок Холмс, наверное, смог бы (улыбается – ред.). Однажды я играл Деда Мороза на утреннике и по одной девочке почему-то понял, что она занимается фигурным катанием. Я говорю ей: «Успехов в спорте!». А она очень удивилась и, наверное, поверила в волшебство. А ещё мне нравится на утренниках подходить к родителям. Иной раз одни сидят с постными лицами и ждут, пока актёры отработают своё время, а другие смотрят заворожённо, и для них это тоже перенос в сказку. И вот подходишь к таким и начинаешь говорить: «А я тебя помню, ты в детском саду был медвежонком»… И всё, родитель начинает вовлекаться в игру, для него тоже важно окунуться в сказку.
Кстати, до 2000-х годов сценарий утренников не менялся. Помню, как Дед Мороз взваливал мешок с лисой себе на плечи. Мешок был порванным, и лиса из него вываливалась и убегала. В один прекрасный момент этот же сценарий сыграл и я.
- Помните Новый год своего детства?
- В Новый год мы всей семьей уезжали в деревню Перелешино Панинского района к бабушке. Я помню стол, все едят, смеются. Потом нас, детей, просят прочитать стихи. А дня через два мы шли в клуб на детский утренник. Там нам дарили конфеты, и всё быстро съедалось. Для мамы был ужас – мы болели золотухой, и она сидела с нами на больничном.
- В праздники у артистов много работы. Вам удаётся провести время с семьей?
- Когда я учился, нам говорили, что нужды театра важнее, чем твои собственные. И когда просят выйти отыграть третий спектакль за день, я выхожу и не ропщу. Семье тоже важно это понимать, ведь семьи с людьми из разных профессий часто распадаются именно потому, что нет этого понимания. Например, декабрь из-за новогодней премьерой у меня выдался без выходных. Моя задача сделать всё, чтобы продлить детям ощущение сказки. Жаль, мои дети уже не верят в Деда Мороза. Раз – сын посох нашёл, два – бороду, где-то завалялась. «Так это был ты, папа?!»
- Что бы вы хотели пожелать читателям?
- Ужас времени в том, что оно дорожает с каждым днём. В детстве этого времени вагон. Но в какой-то момент ты окажешься с огромным огранённым бриллиантом в руках, и это будет последняя секунда твоей жизни. А пока нужно правильно распределить время. Пожелать всем хочется жить не начерно, а набело. Не будет возможности переписать.