Сотрудница воронежского Литературного музея им. Никитина Вера Турищева ломает все стереотипы о классическом музейном работнике. Вместо кроткой, заумно изъясняющейся старушки в роговых очках и тёплой шали – молодая девушка с живым и современным языком. Вера признаётся: музей её вдохновляет и мотивирует. Вместе с другими молодыми сотрудницами она придумывает и воплощает интерактивные образовательные экскурсии для детей от четырех до десяти лет. К тому же она уверена: музей нуждается в трансформации – нужно уходить от типичных шаблонов «руками не трогать» и делать экскурсии более интерактивными.
Накануне Международного дня музея, который отмечается 18 мая, корреспондент «АиФ-Воронеж» расспросил научного сотрудника о специфике профессии и о том, что в музеях пора менять.
На своём месте
Ангелина Оболонская «АиФ-Воронеж»: Вера, после знакомства с вами я поняла, что моё представление о работниках музея было чистой иллюзией. Расскажите, кто же они – современные хранители истории, сотрудники каких квалификаций здесь задействованы?
Вера Турищева: Работники музея – это самые разные люди. Мы не просто делаем экскурсии, но и несём креатив и ежедневный вызов: каждый день придумываем что-то новое. А всё с одной лишь целью – сохранить культурные традиции. По образованию я филолог, закончила филологический факультет ВГУ. Люблю свой факультет, и мне кажется, что миссия работника музея схожа с миссией филолога – мы сохраняем наследие и не даём культуре угаснуть, пробуждаем у людей интерес к музею в информационный век. Мы – Атланты, держим на своих плечах то, что пытается упасть. Несём тяжёлую ношу, но это наша миссия – без огня и вдохновения мы с ней не справимся. Музейный работник – тот, кто горит. Я считаю, что музей надо менять, а молодые люди привносят что-то новое: ведут работу с социальными сетями, увлекают людей в интерактивные экскурсии. Наш отдел – это люди 23–25 лет.
– Как началась ваша музейная биография?
– После окончания филологического факультета я почти сразу попала в музей, и именно в «детский» отдел (отдел маркетинга и культурно-образовательной деятельности – ред.). В музее меня что-то удерживает, после экскурсии я всегда воодушевлённая, хочется жить, творить, менять всё вокруг. Я чувствую себя абсолютно на своём месте, ведь если вы заряжаетесь от своей работы – это место ваше. Здесь можно проявить всё, что хочется.
Всё потрогать, покрутить
– Вы часто общаетесь с людьми, видите, кто приходит в музей. Какова она – ваша современная аудитория?
– К нам, в Дом Тюриных, приводят совсем маленьких детей, можно сказать, что это их первый музей в жизни. Они узнают литературную историю города через нас, да и вообще школьники охотно посещают музей с экскурсиями. В последнее время формируются сообщества молодёжи, которые хотят нескучно провести свои выходные: они ходят на выставки, участвуют в квестах. Активная аудитория музея – это и пожилые люди. А вот среднее звено в возрасте от 30 до 40 лет проседает. Видимо, из-за недостатка времени. В музей такие люди приходят только с детьми. Я надеюсь, наша аудитория постепенно будет расширяться благодаря новым технологиям и способам подачи информации.
– В чём заключается специфика «детского» музея, и сложно ли увлекать в историю маленьких посетителей?
– У нас необычная задача, мы открываем музей для самой маленькой аудитории – детей от четырех до десяти лет. Мы не работаем по принципу классического музея – у нас полностью интерактивные экскурсии, запрет на даты, игровой формат и диалогичность. В зависимости от возраста ребят мы нагружаем экскурсию разными смыслами, например, старшим посетителям рассказываем о том, почему Маршак стал детским писателем. Это интересно и детям. Первое желание – всё потрогать, покрутить. Это делать в нашем музее можно. Мы помогаем преодолевать маршрут экскурсии увлечённо: читаем «Кошкин дом» на разные голоса, изображая персонажей. К импровизации подключаются дети. Модуль стихотворения «Дом, который построил Джек» создан таким образом, что к концу игры с ним дети самостоятельно могут прочесть ранее незнакомое стихотворение наизусть. Мы стараемся, чтобы текст был не просто прочитан кем-то, а воспроизведён самостоятельно. Дом Тюрина – первый музей ребёнка.
Такого не найдёте
– Бывали ли в вашей практике случаи, когда приходилось отойти от привычного способа ведения экскурсии?
– Работая с детьми, никогда нельзя предсказать, что будет. Каждый раз – это лотерея. Есть текст экскурсии, и чисто теоретически человек должен его рассказать, но с детьми так не получится. Например, к нам пришли дети из батутного парка. Они были настолько активными, что не стояли на месте, их внимание фокусировалось на десять секунд максимум. Пришлось перестроить ход экскурсии, при этом оставив содержание. Всё иногда идёт не так, как вы планировали.
– Сегодня, в век интернета, экскурсовод становится как бы не нужен. Всё можно заранее прочитать и прийти уже после, чтобы посмотреть. Посещая выставку без экскурсовода, посетитель что-то теряет?
– В Литературном музее есть одна важная деталь – здесь многое держится на харизме сотрудника. При этом нужно быть образованным и разносторонним человеком, иначе не справиться. Признаться честно, я чувствую свою ретроградность, ощущаю себя старше, чем я есть. В этом плане музей накладывает свой отпечаток. Мы, музейные работники, здесь потому, что не видим себя нигде больше. Мы хотим использовать свои знания и развиваться. Это логично, что такие люди пришли работать в музей. Каким бы хорошим ни был аудиогид или насколько интересно ни был составлен текст, это всё не заменит живого общения, потому что только знающий человек расскажет вам такие детали, которых вы просто не найдёте в интернете.
– Каким вы видите будущее музея?
– Музей приобретёт интерактивность. Лозунг «руками не трогать» отменяется. Музей – то пространство, где можно не только созерцать, но и стать участником. Это самый актуальный посыл, я вижу, что многие музеи к этому идут.
Поезд-музей. Воронежцам показали военную технику и рассказали про Майдан 
Мода на ретро-компьютеры. В Воронеже появился IT-музей