В этом году в Масловке открылась, наконец, особая экономическая зона (ОЭЗ), где можно размещать производство при минимальной налоговой нагрузке. Вот только инвестор в эпоху кризиса и санкций стал редким, как краснокнижный зверь, и на него охотятся не только в Воронеже, но и во всех регионах. При этом в последние месяцы в Воронежской области закрылось сразу несколько предприятий, а немногие сохранившиеся с советских времён заводы продолжают испытывать серьёзные трудности.
Драка за инвестора
В презентациях чиновники по традиции продолжают именовать Воронеж крупным индустриальным центром. К сожалению, на деле это давно не так. По данным Воронежстата, в 2017 году обрабатывающие производства региона выпустили продукции на 120 млрд руб., и это только 13,9% валового регионального продукта. При этом торговля давала 163 млрд руб., или 19% ВРП, а сельское хозяйство – 123 млрд руб., или 14%.
Впрочем, горожане всё понимают и без статистики, когда отправляются за покупками в торговые центры, расположившиеся в бывших заводских корпусах.
В последнее время много надежд на промышленное возрождение было связано с особой экономической зоной «Центр», созданной в январе. Разрешение президента и правительства на её открытие стало настоящим подарком и кредитом доверия – ведь ещё в 2017 году ОЭЗ были признаны неэффективным инструментом, а на их открытие накладывался мораторий.
Инвесторы, решившие построить предприятие в ОЭЗ «Центр», получат серьёзные преимущества – на несколько лет их освободят от большинства налогов и таможенных пошлин. Кроме того, готовая инфраструктура – автомобильная и железная дороги, водо-, электро- и газоснабжение и т. д. – едва ли не вдвое должна сократить сроки запуска проектов. Всего областная власть рассчитывает привлечь около 30 миллиардов рублей инвестиций и создать более 4 тысяч рабочих мест.
Впрочем, льготными условиями сегодня никого не удивишь. В прошлом году, по данным Росстата, в большинстве регионов по-прежнему сокращались инвестиции в основной капитал – продолжали сказываться санкции. Неудивительно, что за предпринимателей, желающих вложиться в производство, развернулась жёсткая конкуренция.
Так, 14 марта в Воронеже проходил российско-итальянский бизнес-форум, на котором воронежские чиновники рассказывали послу и бизнесменам с Аппенин о преимуществах региона и новой ОЭЗ. Между тем уже на следующий день тот же посол отправился в ОЭЗ «Липецк», где открыл предприятие по выпуску алюминиевых радиаторов и настенных котлов.
К слову, липецкая ОЭЗ действует уже 13 лет, сегодня в ней работают 65 резидентов. В 2017 году счётная палата признала её одной из трёх эффективных особых зон при том, что всего в России на тот момент действовало 25 ОЭЗ.
Обещать – не значит построить
Воронежской ОЭЗ свою эффективность предстоит ещё доказать. Сегодня идёт речь о шести потенциальных резидентах. Впрочем, от нас уже не раз переманивали перспективных инвесторов. Стоит вспомнить «Генборг» – завод по производству электродвигателей. Воронежская группа компаний «ЦНО-Химмаш» планировала разместить его в Борисоглебске, но в 2016 году он заработал в липецкой Усмани.
Конкурировать с липчанами планируется за счёт особой специфики – предполагается, что в ОЭЗ «Центр» придут высокотехнологичные предприятия радиоэлектронной промышленности. Так называемыми якорными инвесторами должны стать отечественные гиганты – «Роэнергоатом» и концерн «Созвездие». Предполагается, что «Созвездие» разместит в ОЭЗ производство гражданской продукции – электронных датчиков. Вот только разговоры о гражданской продукции оборонного концерна шли уже лет десять назад, но дальше, судя по всему, дело не продвинулось.
Можно вспомнить, как в прошлом году в разгар губернаторской предвыборной кампании планировалось строительство завода по сжижению газа с объёмом инвестиций в 14-15 млрд руб. и 5 тыс. рабочих мест. Сегодня разговоры поутихли. Вполне возможно, подобная судьба ждёт проекты для ОЭЗ.
Когда взлетим?
А как же себя чувствуют немногие сохранившиеся ещё с советских времён предприятия? Убыток авиазавода в 2018 году вырос почти на миллиард: с 1,72 до 2,64 млрд рублей. Увеличилась и выручка, но основная её часть пришлась на российско-украинские среднемагистральные Ан-148, производство которых теперь заморожено из-за отсутствия заказов: последний самолёт авиастроители передали военным в конце прошлого года.
Альтернативой может стать программа по выпуску лёгких транспортных самолётов Ил-112В, которые должны заменить в войсках устаревшие Ан-24 и Ан-26. Но первый полёт, намечавшийся ещё на 2017 год, до сих пор не состоялся. Опытный образец был передан на испытание только в ноябре 2018 года, но на крыло пока так и не встал. О серийном производстве говорится туманно – оно должно начаться после 2020 года.
Кстати, в прошлом году было принято решение о том, что ВАСО потеряет самостоятельность – станет филиалом «Объединённой авиастроительной корпорации».
То рейдеры, то «пираты»
Кажется, из многолетнего кризиса стал выбираться «Рудгормаш». Этому во многом способствует уникальность завода – до сих пор он оставался едва ли не единственным производителем буровой и горно-шахтной техники в СНГ. В прошлом году предприятие выпустило продукции на 2 млрд руб., причём больше трети – на экспорт: для Навоийского горно-металлургического комбината в Узбекистане.
Впрочем, с недавних пор буровые станки и другую технику «Рудгормаша» стала активно копировать компания из братской Белоруссии – сегодня «пираты» предлагают подделки заказчикам воронежского предприятия.
«Экспертиза показала полный плагиат, – отметил президент компании «Рудгормаш» Анатолий Чекменёв. – Естественно, мы обратились в Евразийскую экономическую комиссию и суд. Угроза в том, что большинство компаний ставят во главу угла цену. Белорусы, откровенно демпингуя, выиграли в последнее время пару тендеров. Но закончилось это тем, что они сорвали сроки поставки самоходных вагонов для «Уралкалия», и вагоны пришлось делать нам за очень сжатое время».
Проблемы у завода начались ещё в середине 2000-х – «Рудгормаш» выдержал несколько попыток рейдерского захвата. Кульминацией стало уголовное дело против Анатолия Чекменёва, обвинявшегося в выводе активов. Однако суд вынес оправдательный приговор.
До недавнего времени завод оставался одним из должников по заработной плате, но сегодня с работниками уже рассчитались. А вот государству «Рудгормаш» по-прежнему должен. В 2017 году налоговая служба из-за недоимок в 75 млн руб. подала заявление о признании банкротом одной из структур компании.
«В конце прошлого года мы согласовали с воронежским управлением условия реструктуризации, предполагалось своевременно отчислять текущие платежи и часть задолженности, – рассказал Анатолий Чекменёв. – К сожалению, вмешалась федеральная налоговая служба, которая пытается единовременно выбить всю задолженность. Это означает остановить завод и вышвырнуть 1200 человек за ворота собирать бутылки. Сейчас вопрос решается в суде, уверен, мы справимся с этой ситуацией».
Закрыты навсегда
Между тем, пока чиновники говорят о новом промышленном рывке, уже несколько предприятий приказали долго жить. В мае прошлого года остановилось производство на стеклотарном заводе РАСКО. Работу потеряли полтысячи человек, и многим до сих пор не выплатили долги по зарплате.
4 марта закрылся старейший сахарный завод области в селе Садовом Аннинского района. Предприятие пережило революцию, войну и перестройку, но в год 185-летнего юбилея собственник – компания «Продимекс» – принял решение закрыть завод как маломощный.
В «Продимиксе» обещали трудоустроить всех бывших работников, но в итоге на Перелёшинском сахарном заводе трудятся только 29 человек из 195. Интересно, что гендиректор «УК Продимекс-Сахар» Виталий Круглик в ноябре получил от региональной власти медаль ордена «За заслуги перед Отечеством» второй степени.
А 18 марта стало известно, что чиновники поставили крест на Бобровской птицефабрике: глава областного департамента предпринимательства и торговли Галина Абричкина сообщила, что предприятие закрыто навсегда. В конце прошлого года всё пернатое население птицефабрики – 1,2 млн голов – скосил птичий грипп. На предприятии работали 160 человек.
Мнения экспертов
Дмитрий Ломсадзе, директор Центра межрегиональных исследований ВГУ:
«Посол – представитель дипломатической службы, а не проводник конкретных экономических проектов. Но для итальянцев принципиальной разницы между Липецком и Воронежем нет, всё это – Россия. И в последнее время в Липецкой области появляются небольшие проекты малого и среднего бизнеса. А вот воронежский Pirelli – это серьёзный проект.
Италия как член Европейского союза поддерживает санкции против России, и на этом фоне не предполагается ждать новых масштабных инвестиционных проектов. Это политическая компонента, связанная с позицией по Украине и Крыму. Так что Воронежская область с нашей ОЭЗ попала в «идеальный шторм», и это проблема внешнего шока.
Липецкая ОЭЗ создана гораздо раньше, точка входа бизнеса была совсем другой. Но теперь политический фон изменился. Вряд ли возможна какая-то самодеятельность со стороны итальянских или других европейских инвесторов. И дело не в Воронежской области, а в нашей стране в целом. Россия с точки зрения привлекательности прямых инвестиций выглядит очень слабо. Общая сумма инвестиций не сопоставима с каким-нибудь Гонконгом. Есть целый ряд объективных причин – например, климатическая зона и связанные с ней высокие энергозатраты. Это фундаментальная проблема.
Я думаю, что специалисты воронежского облправительства понимают проблемы и не замахиваются на серьёзные инвестпроекты. На встрече с послом в ВГУ было озвучено предложение: «Раз мы освоили выпуск колёс, так, может, и какое-нибудь автосборочное предприятие построим, «Жигули-2»?» К сожалению, пока это всего лишь шутка».
Евгений Гаврилов, экономист:
«Если ничего не пытаться делать, то точно ничего и не будет. Понятно, что для западных инвесторов Россия стала более рискованной, их поток будет всё меньше. Но сформировались свои крупные холдинги, за деньги которых можно и нужно бороться.
ОЭЗ точно привлекательнее для резидентов, чем просто промышленный парк, – за счёт экономии на налогах и субсидирования инвестиций. К соперничеству мы готовы. У нас много объективных преимуществ – география, качество городской среды, рынок труда города-миллионника.
Если из ухода одного инвестора делать вывод о том, что всё пропало, лучше сразу накрыться простынёй и ползти в сторону кладбища. Наверное, не для этого Гусев ходил на приём к Путину и получил экономзону в виде исключения. Чтобы подписать один контракт, надо вступить в переговоры с десятью предпринимателями. Другой вопрос – как долго будет формироваться команда, способная качественно подобрать десять кандидатов и довести хотя бы одного из них до контракта. Но невыполнимой эту задачу назвать никак нельзя.
И «Росэнергоатом», и концерн «Созвездие» очень привлекательны как якорные инвесторы. «Росэнергоатом» предъявит спрос на квалифицированный персонал – это плюс региону. Для такой консервативной структуры, как «Созвездие», переход к выпуску гражданской продукции – объективно сложная задача, не привязанная к экономической зоне. Если эти компании придут – хорошо. Не придут – ничего страшного, найдутся другие».
Михаил Кутузов, системный аналитик:
«Войну выигрывают не герои, а стратеги. Серьёзный партнёр придёт к тому, кто даст лучшую перспективу. У нас, к сожалению, привыкли думать годовым бюджетом. Другими словами: если вы вложите деньги, то вам они отобьются быстрее всего.
У нас нет серьёзной структуры, занимающейся стратегией, нет серьёзных экспертных объединений, которые способны задавать развитие регионального бренда хотя бы лет на 10. А на меньшее время в условиях кризиса вкладывать деньги непродуктивно. Если приходит инвестор и говорит, что готов вложить деньги на два-три года, значит, скорее всего, он их от кого-то прячет, а не намерен работать на серьёзную перспективу.
Стратегия развития пишется не на какое-то время, как это принято у нас, а для какого-то субъекта. Внутри стратегии лежат ресурсы, которых не найти, если стратегии не будет. Скорее всего, у Липецка такая стратегия есть, а у Воронежа нет. Воронеж вообще живёт былым величием, фетишем столицы Черноземья. Вот мы – самые большие, город-миллионщик, и этого нам достаточно. А Липецк, очевидно, работает с точки зрения: то, чего я не имею, должно у меня появиться.
Как выйти из этой ситуации? Возможно, искать серьёзного партнёра для коалиции, потому что конкурировать с соседями – самое непродуктивное занятие. Хотя в сложившейся системе политических отношений доказать, что я круче соседа – будь то губернатор или экономический блок – гораздо важнее, чем задать реальную динамику развития».
Дмитрий Нечаев, политолог:
«Где-то с 2009 года я наблюдаю жесточайшую конкуренцию между регионами за привлечение инвесторов. Как правило, у инвесторов есть выбор, они смотрят на эффективность региональной власти, отсутствие коррупционной составляющей, налоговые преференции. И понятно, что особые экономические зоны или территории опережающего социально-экономического развития – важное конкурентное преимущество.
В Воронежской области долго никто особенно не занимался ОЭЗ. Но будущее экономическое развитие зависит от привлечения инвесторов и создания производств. Без этого невозможен рост валового регионального продукта. Поэтому наша новая ОЭЗ – большое достижение.
Но она только проходит период становления, а в Липецкой области есть не только условия, но и традиции работы с теми же итальянскими инвесторами. Там существует кластер белой техники (холодильники, стиральные и посудомоечные машины, электроплиты, микроволновые печи. – Ред.), и всё это – итальянские предприятия. У итальянского бизнеса – огромное желание инвестировать в Россию и предпочтительнее в регионы, где уже реализуют свои проекты сограждане. В этом отношении мы, конечно, проигрываем.
Но я думаю, что у итальянского бизнеса есть разные проекты, и надеюсь, что в Воронежской области всё-таки появится итальянское производство – в ОЭЗ или вне её. Но региональному правительству и «Воронежской индустриальной корпорации» нужно очень постараться. Ведь другие регионы тоже не сидят сложа руки».
В тему
Рейтинговое агентство «Эксперт РА» впервые присвоило Воронежской области высокий рейтинг кредитоспособности по национальной шкале на уровне ruАА- с прогнозом «стабильный». Позиция ruАА- отражает высокий уровень кредитоспособности, долговой устойчивости и финансовой надёжности региона.
Агентство отмечает высокую диверсификацию экономики области с упором на индустриально-аграрный сектор. В региональной промышленности преобладают машиностроение, электроэнергетика, химическая индустрия и отрасли по переработке сельскохозяйственного сырья. Кроме того, по мнению экспертов, область отличают высокая бюджетная обеспеченность и высокий уровень показателей благосостояния. При этом уровень долговой нагрузки невысок.
Существующий с 1997 года «Эксперт РА» оценивает каждый регион в отдельности. Рейтинг считается долгосрочным и может меняться раз в 182 дня. С начала 2019 года оценку получили 23 региона (с прогнозом «стабильный»). Наивысшая – у Татарстана и Ямало-Ненецкого округа – ruAAA, затем идёт Башкирия – ruAA+. Наша область разделила четвёртое и пятое места с Краснодарским краем, у остальных регионов кредитные рейтинги оказались ниже.
На чём же основана высокая оценка Воронежской области? Объём валового регионального продукта, по оценке региона, в 2018 году увеличился на 6,1% и составил 959,6 млрд рублей. Доля налоговых и неналоговых доходов в бюджете области по итогам 2018 года достигла 77,5%. План по ним был перевыполнен на 11,7%.
Опережающий рост доходов областной казны связан с ростом НДФЛ, налога на прибыль и налога на имущество организаций. Кроме этого, на высокий рейтинг работает профицитное исполнение бюджета на протяжении последних двух лет. По итогам 2018 года отношение профицита к налоговым и неналоговым доходам составило 13,3%. Объём доходов бюджета по итогам 2018 года составил 113,1 млрд руб., объём расходов – 102,1 млрд рублей.
Подписывайтесь на АиФ в  MAX
|
Потенциальными резидентами ОЭЗ под Воронежем готовы стать шесть предприятий 
Правительство РФ утвердило создание особой экономической зоны под Воронежем 
Воронежские власти ищут якорного инвестора для особой экономической зоны 
На льготных условиях. Под Воронежем появится особая экономическая зона 
У воронежской ОЭЗ появилось 12 потенциальных резидентов