Примерное время чтения: 6 минут
374

Вирус в «подполье». Почему пандемия коронавируса чревата вспышкой ВИЧ?

Еженедельник "Аргументы и Факты" № 48. АиФ-Черноземье 01/12/2021

В последнее время все разговоры – лишь о COVID-19, и может сложиться впечатление, будто не осталось других опасных болезней.

Между тем одновременно людям всё больше угрожает распространение самых разных недугов, в их числе и ВИЧ. О том, почему он давно перестал быть уделом маргиналов, в Всемирный день борьбы со СПИДом, 1 декабря, рассказала консультант СПИД-центра, программный руководитель движения «Ты не один» Наталья Коржова.

Не ковидом единым

Юрий Голубь, «АиФ-Воронеж». Наталья, удалось ли во время пандемии не упустить ситуацию с ВИЧ?

Наталья Коржова: Когда только грянул COVID-19, началась истерия. Система здравоохранения была перегружена, СПИД-центру потребовалось время, чтобы перестроить свою работу, хотя он не останавливал диспансерный приём даже в разгар пандемии. Для нас было принципиально продолжать тестирование: мы понимали, что люди не перестали употреблять наркотики, пользоваться секс-услугами – хотя этот рынок просел – и просто заниматься сексом.

Мы работали с нашими волонтёрами. Важно было, чтобы, выходя «в поле» – в притоны, на точки распространения и другие места обитания целевых групп, – они осознавали ответственность и высокий риск заразиться COVID-19. Так что мы не остановили работу, хотя и сбавили темп и охват. Перестроились под онлайн-формат, увеличился запрос на консультации психолога.

В первую волну пандемии из 22 протестированных мужчин, практикующих однополый секс, у нас было трое вновь выявленных. А во вторую волну мы столкнулись с тем, что ВИЧ определялся у людей, попавших в больницу с COVID-19. И они не входили ни в одну группу риска, диагноз для них был просто шоком. Это сложно: наши техники консультирования оказались нерабочими. Люди, употребляющие наркотики, девочки, стоящие на трассе, понимают, что рискуют. А тут обычный человек, который отработал неделю, едет в пятницу отдыхать в баню со знакомыми женщинами, а в понедельник, как ни в чём не бывало, собирается в офис. Он прекрасно себя чувствует, ему даже в голову не приходит чего-то опасаться. Пришлось приложить очень много сил, чтобы эти люди начали лечиться, мы их практически тащили на себе. Ведь иначе человек не только умрёт сам, но и втянет других. ВИЧ уже очень давно вышел за пределы групп риска и гуляет повсюду.

Снова вышли на трассу

 – Закрылись ночные клубы, снизился спрос на услуги «девушек с низкой социальной ответственностью». Это улучшило положение?

 – Процент смертей от передозировок в период пандемии вырос. Наркотики стали употреблять дома, втайне от семьи, когда рядом не собратья по несчастью, а родные, которые не знают, как помочь в случае передозировки.

Во время первого жёсткого локдауна секс-работницы сначала не оказывали услуги, но через две недели стало нечего есть, и активность возобновилась. В этом году мы не нашли ни одного нового случая ВИЧ среди таких девушек, зато обнаружили трёх вновь заболевших транссексуалок – и это впервые в истории Воронежской области. Всего же тестирование прошли десять трансперсон. Это тоже секс-работницы, услугами которых пользуются в нашем регионе.

Кстати, многие из девушек попробовали устроиться на официальную работу. Но одна месяц трудилась где-то в теплице, и её «кинули» на деньги. Другая устроилась в магазин в небольшом посёлке. Её узнали местные цыгане и обещали рассказать всем жителям – девушку уволили. Ещё одна проработала четыре месяца и вернулась обратно на трассу. У неё двое детей, а зарплата в ларьке несоизмерима с тем, что она зарабатывала привычным способом. Но наша задача – не перевоспитать этих женщин, а помочь им. Ведь они обрезают социальные связи и порой оказываются дезориентированы.

В целом же ВИЧ выпал из поля зрения, и последствия пока предсказать трудно.

Своим путём

 – Но общие тенденции всё-таки можно проследить?

 – Можно. Например, в мире ВИЧ-инфекция чаще поражает женщин, а в России – мужчин. О причинах спорят. Первое, что приходит на ум, – у нас высокий процент мужчин, практикующих секс с мужчинами.

 – Ничего себе! Выше, чем на Западе?

 – В зависимости от страны ситуация разная. Но мы должны работать с этой группой риска. Внутри неё идёт скрытая эпидемия. Там ведь и бисексуалы, которые выносят заболеваемость в общую популяцию. Есть и те, кто считает себя гетеро-, живёт в семье, но раз в году пользуется услугами мальчика из этой «тусовки».

ЛГБТ-комьюнити часто обвиняет нас, спид-сервисников, в том, что мы не выступаем за права тех или иных групп. Но мы занимаемся только здоровьем. Права – это чаще про политику.

 – Многие болезни молодеют, а ВИЧ, напротив, взрослеет. Почему? Просто заболевшие становятся старше?

 – Пока инфекция взрослеет, потом – будет стареть. Как работать на этом этапе – ещё предстоит разобраться, ведь у всех добавляются разные болезни. Сегодня есть прекрасное лечение, которое даёт возможность людям с ВИЧ дожить до глубокой старости и умереть не от вируса, а от возрастных изменений. Но есть и те, у кого выявляют ВИЧ уже в старшем возрасте.

Сменился и основной путь заражения – с инъекционного на половой. Отчасти это связано с изменением наркосцены. Вместо инъекционных пришли дизайнерские наркотики, которые очень сильно растормаживают сознание и влекут неконтролируемые половые контакты. Если раньше в компании могли колоться одним шприцом, то теперь спят друг с другом, о чём наутро часто даже не помнят.

 – Часто можно услышать, что по распространённости ВИЧ Россия идёт сразу за африканскими странами. Это так?

 – Есть множество источников, которые дают абсолютно разные цифры. Так исторически сложилось, что Европа раньше столкнулась с этим заболеванием. В нашей стране первый случай ВИЧ был зарегистрирован чуть больше 30 лет назад. Это слишком короткий период, чтобы адаптироваться. Повсеместное бесплатное лечение началось только в 2006 году – благодаря нацпроекту «Здоровье», но уже сейчас у человека с ВИЧ есть возможность жить полноценной жизнью.

У нас не хватает организаций, которые системно работают «в поле». В некоторых регионах финансирование не выделяется – деньги уходят на социальную рекламу, хотя она тоже работает.

 – А как выглядит на этом фоне Воронежская область?

 – Мы числимся среди регионов с низкой поражённостью. Раньше была седьмая позиция снизу, теперь 12-я. Хотелось бы отметить наш СПИД-центр – система диспансерного наблюдения там выстроена идеально, другим поликлиникам стоит поучиться. Перебоев с препаратами не было никогда, и финансирование идёт в основном не на информационные кампании, а на работу с группами риска.

Досье

Наталья Коржова родилась в 1975 г. в Гродненской области Белоруссии. Семь лет работает в сфере профилактики ВИЧ, член общественной палаты Воронежской области, автор многочисленных научных публикаций на тему инфектологии.

Оцените материал
Оставить комментарий (0)

Также вам может быть интересно



Топ 5 читаемых

Самое интересное в регионах